Наши в Вечном городе
Говорили, что показанный вне конкурса «Сталинград» рисковал остаться без внимания, ведь пресса на фестивале выбирает в первую очередь фильмы конкурсной программы, а зрители сметают билеты на картины с итальянскими и голливудскими звездами. Напрасные опасения: практически все билеты на премьеру были проданы. «Практически» — потому что зал Sinopoli, куда ведет красная дорожка и где проходят гала-премьеры Римского фестиваля, — пространство, изначально предназначенное для концертов, с несколькими рядами боковых кресел. На них билеты не продавались: оценивать трехмерные эффекты, повернув голову вбок, — то еще удовольствие. Так что зал, если не учитывать «слепые» зоны, был полон.
Не менее важен на фестивалях показ для прессы: в борьбе за внимание журналистов неожиданным конкурентом «Сталинграда» стал конкурсный фильм «Она» Спайка Джонса — его крутили в соседнем зале. (Заметим, что фильм этот, с россыпью голливудских звезд и великолепным Хоакином Фениксом в главной роли, на сегодняшний день — фаворит конкурсной программы.) Это серьезное соперничество «Сталинград» выдержал: на две трети заполненный зал — это успех.
В том, что в России научились снимать не хуже, чем в Голливуде, международная пресса была единодушна. На пресс-конференции отметили высокое качество весьма уместного здесь эффекта 3D, и то, что русская тематика в «Сталинграде» не выглядит экзотикой. Продюсеры Александр Роднянский и Дмитрий Рудовский и режиссер Федор Бондарчук (актеры Томас Кречман, Петр Федоров, Мария Смольникова и Янина Студилина не успели выступить: время, часть которого «съел» перевод, поджимало) рассказали, что «Сталинградом» они попытались раздвинуть границы узколокального восприятия, создать эпос на универсальном языке, рассказать историю, близкую каждому. Этот расчет, как показало время, оказался верным: о нем говорят успехи «Сталинграда» в России и в Китае.
Премьера прошла очень по-итальянски: шумно и хаотично. Толпу у входа пугали, что всем желающим не хватит 3D-очков, голос из динамиков, представляя съемочную группу, делал ошибки разной степени фатальности в русских фамилиях, а субтитры к фильму, в котором звучит русская и немецкая речь, были только на итальянском языке. К счастью, большинство в зале составили всё же итальянцы, которые поняли всё и разразились овацией, звучавшей до конца финальных титров. Пресса следующего дня была благосклонной: «Сталинграду» предрекали большое будущее в мировом прокате и отвешивали комплименты, что мол, при своих 30 млн бюджета, он выглядит на все 150. Федора Бондарчука хвалили за то, что достиг полного эффекта присутствия, как будто не фильм снял, а «отправил весь зрительный зал на войну, а некоторым — вручил винтовки».
Единственное, над чем ломали голову, — что значит фраза главной героини Кати, нежащейся в горячей ванне в полуразрушенном доме посреди пылающего Сталинграда: «Мне так хорошо, что даже страшно». Можно сказать, полный триумф: единственная сложность, и та из области необъяснимого — из вечных дефиниций загадочной русской души.
