На днях со дна озера Чебаркуль подняли самый крупный фрагмент небесного тела, взорвавшегося зимой над Челябинском. Он оказался настолько тяжел, что при взвешивании сломал весы.
Событие это освежило в памяти подзабывшуюся уже историю, не сходившую со страниц газет и экранов телевизоров в феврале этого года. Тогда много говорили о проблеме кометно-астероидной опасности, о необходимости создания системы раннего оповещения и планетарной защиты… Дальше разговоров, впрочем, дело не пошло.
И вот — очередная сенсация. Астроном Геннадий Борисов из Крымской лаборатории Института имени Штенберга открыл новый астероид, который пролетит в опасной близости от Земли 26 августа 2032 году. Вероятность столкновения небесного тела, получившего обозначение 2013 TV135 с нашей планетой — 1:63000. Один балл по шкале Торино (аналога известной в сейсмологии шкалы Рихтера для определения вероятности космических катастроф). Один балл — это зеленая зона шкалы, или «событие, заслуживающее осторожной проверки». В пояснении к шкале говорится, что речь идет о рядовом открытии космического объекта, движение которого не представляет опасности для Земли. Вероятность столкновения чрезвычайно низкая, и нет никаких причин для заострения общественного внимания и беспокойства.
Однако журналисты постарались использовать открытие Борисова по максимуму. В заметках, посвященных 2013 TV135, непременно приводятся расчеты ученых, согласно которым, если астероид все же столкнется с Землей, сила взрыва может составить 2,5 тыс. мегатонн в тротиловом эквиваленте. Для сравнения, сила взрыва самого мощного термоядерного заряда в истории человечества — советской водородной «Царь-бомбы» (она же «Кузькина мать») — не превышала 58 мегатонн.
Стоит ли удивляться, что после таких алармистских сообщений в Twitter вице-премьера Дмитрия Рогозина появилась запись: «400-метровый астероид грозит взорвать Землю. Ну вот и сверхцель для отечественной космонавтики».
Рогозин известен как давний и последовательный сторонник создания международного проекта глобальной противоастероидной космической обороны. Он выступал с этой идеей, еще будучи представителем России в НАТО, но тогда западные военные отнеслись к ней настороженно (ведь речь шла, помимо всего прочего, о выводе в космическое пространство новейших систем вооружения). После падения Чебаркульского метеорита Рогозин предложил создать планетарную систему защиты от астероидов. Эта инициатива получила благожелательный отклик у западных экспертов, что могу засвидетельствовать лично. 12 апреля, в День космонавтики, мне довелось делать доклад о политических аспектах противодействия кометно-астероидной угрозе на конференции во Франкфурте. Процитированные в докладе предложения российского вице-премьера были встречены аплодисментами. А общение с коллегами из США и Франции убедило меня в том, что по крайней мере в этих странах проблему астероидной опасности воспринимают весьма серьезно. Принимаются и практические — хотя не слишком афишируемые — шаги. Достаточно вспомнить эксперимент Deep Impact, в ходе которого была NASA провело бомбардировку ядра кометы Tempel-1 специальным модулем. Эксперты отмечали, что опыт перехвата ядра кометы можно использовать при создании систем ПРО. Не исключено, что при этом прошли апробацию и модели гиперскоростного удара, необходимые для оценки эффективности нового кинетического вида оружия «Стрела Бога».
Но это на Западе. Что же касается России, то у нас существуют детально разработанные, глубоко эшелонированные планы защиты Земли от опасностей из космоса… к сожалению, только на бумаге. Например, система планетарной защиты «Цитадель», которая была разработана в НПО имtyb Лавочкина еще в конце 1990-х годов — тогда предполагалось, что на ее реализацию «в железе» должно уйти не более 7–8 лет. Однако политического решения о создании СПЗ принято не было.
Сейчас проблема финансирования стоит перед космической отраслью не так остро. «На космос» выделяют вполне приличные средства (2 трлн рублей на период до 2020 года) Но прорывов в освоении Внеземелья что-то не видно. Напротив — неудачи следуют за неудачами. Мы пока еще самые конкурентоспособные «космические извозчики», в основном благодаря надежным советским «Союзам». Но не за горами тот день, когда старичкам-«Союзам» станет не под силу соперничать со сверхсовременными «Драконами» и «Орионами», а там, глядишь, на рынок космических перевозок подтянутся и китайские товарищи. Что сможет противопоставить конкурентам с Запада и Востока лишенная последнего своего козыря российская космическая индустрия?
Ничего — если к этому времени не будет сформулирована та «сверхцель», о которой как раз говорит Рогозин.
Вот только неправильно, на мой взгляд, привязывать безусловно актуальную проблему кризиса целей, поразившего отечественную космонавтику, к отдельно взятому астероиду 2013 TV135. Угроза столкновения именно этого небесного тела с Землей исчезающе мала и существует лишь в воображении журналистов. Даже пресловутый Апофис, и тот представляется более реальным претендентом на роль космического убийцы. Хотя в последние годы специалисты NASA снизили уровень угрозы Апофиса с 4 баллов по шкале Торино до нуля, все еще остается небольшая вероятность, что в 2029 году он попадет в узкую гравитационную ловушку, где сила притяжения Земли изменит его траекторию. И тогда в момент своего следующего сближения с нашей планетой — 13 апреля 2036 года — каменная глыба диаметром 270 м поразит Землю, как пуля снайпера поражает центр мишени.
Но если опасность, исходящую от Апофиса, мы можем хоть как-то моделировать, то совсем иначе дело обстоит с сотнями космических тел, без предупреждения появляющихся поблизости от Земли. По мнению директора Института астрономии РАН Бориса Шустова, общее число потенциально угрожающих Земле объектов составляет от 200 тыс. до 300 тыс., и только 2% из них на данный момент идентифицировано астрономами.
Увы, угроза из космоса — не фантастика, а реальность. И противодействие ей действительно может стать амбициозной целью российской космической индустрии. Но ведь это задача комплексная. Нельзя просто так взять и создать эффективную систему противоастероидной защиты. Для этого нужны, помимо собственно технологий воздействия на небесные тела, надежные средства доставки, сверхсовременная электроника, развитая инфраструктура…
А всё это возможно лишь в том случае, если развитие космонавтики вновь станет приоритетной национальной задачей, как это было полвека назад. Сейчас же освоение космоса уступает в актуальности Олимпиаде, чемпионату мира по футболу и даже строительству нового транспортного кольца. И пока это так, мы обречены с тревогой вглядываться в темные небеса.
