Франция преследует дядю Башара Асада
После того как сирийское урегулирование сдвинулось с мертвой точки, и появилась ясная перспектива созыва «Женевы-2», французское правосудие неожиданно для всех решило свести счеты с членами семьи Асадов. В качестве мишени был выбран дядя нынешнего президента Сирии, находящийся в изгнании во Франции с 1984 года.
Две неправительственные ассоциации, Transparence International France (TIF) и Sherpa, подали в суд на Рифаата аль-Асада, обвинив его в коррупции, растрате государственных средств и отмывании грязных денег. Парижская прокуратура живо откликнулась и завела дело с явным политическим подтекстом против 76 летнего сирийского иммигранта, состояние которого оценивается в €160 млн.
Ситуацию с уголовным преследованием против его клиента пояснил «Известиям» адвокат семьи Асадов в Париже мэтр Марсель Чекальди.
— Жалоба от всё тех же правозащитных организаций, выбирающих объекты для нападок весьма селективно, подана не прокурору республики, а в финансовый пул Парижского суда высокой инстанции, — рассказал Чекальди.
По мнению адвоката, дело продиктовано чисто политическими мотивами, так как в жалобе нет никаких указаний на обстоятельства растраты госсредств и тем более не приведено ни малейших доказательств. Делу тем не менее немедленно был дан ход прокуратурой.
— Трудно найти человека, который бы пользовался авторитетом одновременно в сирийской армии, демократической оппозиции, религиозных меньшинствах, среди христиан, курдов, друзов и суннитов, — говорит Чекальди. — Его хорошо знают и на Западе, но он устроит и Россию, как объединительная фигура. Однако вместо того, чтобы привлечь Рифаата к урегулированию конфликта, на него пишут кляузы.
По словам юриста, Франция высокомерно и с удовольствием учит других, как осуществлять торжество закона, но такие политические маневры заставляют забыть о требованиях права.
— Посмотрим, что будет дальше, какие претензии к господину Асаду сформулирует следствие и как далеко захотят пойти судьи, — сказал Чекальди. — Мой подзащитный готов ответить на любые вопросы. Он совершенно спокоен, так как все его вложения в недвижимость, сделанные во Франции с 1984 по 1986 год, абсолютно прозрачны для налоговых служб и правоохранительных органов.
По словам адвоката, Рифаат Асад давно не связан как с братом Хафезом Асадом, так и с племянником Башаром, а после изгнания в 1984 возвращался в Сирию лишь однажды на похороны матери на срок в 48 часов. В 1986 году президент Миттеран присвоил Рифаату титул кавалера ордена Почетного легиона, что подтверждает его безукоризненное поведение во Франции еще 30 лет назад.
Бывший министр иностранных дел Франции при президенте Миттеране, Ролан Дюма, в беседе с «Известиями» также увязал происходящее вокруг дяди Башара Асада с политикой.
— Не знаю, для чего может служить вся эта возня вокруг Рифаата, кроме как для того, чтобы внести путаницу в процесс урегулирования в Сирии, — говорит Дюма. — После принятия резолюции Совбеза ООН и предстоящей мирной конференции в Женеве надо быть настороже, ведь до политического решения еще далеко. А равноудаленный от Башара и от сирийской оппозиции брат покойного Хафеза явно мог бы способствовать поиску политического компромисса в переходный период.
Как рассказал экс-министр иностранных дел Франции, он лично знает Рифаата аль-Асада много лет, как и всю семью — брата и племянника. Дядя не вмешивался в сирийские дела, хотя внимательно следил за происходящим на родине.
— С учетом того что он собирался получать разрешение на строительство на купленных им под застройку землях во Франции, чтобы поселить там всю семью, никаких недобрых намерений в отношении Франции у него явно не было, — считает Дюма. — Сейчас вообще стало модным поднимать вопрос о неправедно приобретенной собственности. Недавно, например, у сына президента Экваториальной Гвинеи с шумом арестовали люксовый «Кадиллак» и счета. А потом по-тихому вернули всё законному владельцу. В случае с обладателем фамилии Асад нельзя не заподозрить демонстрацию нетерпимости в отношении его страны и родственников.
На взгляд адвоката Чекальди, фигура его клиента явно вписывается в контекст постконфликтного урегулирования в Сирии и Парижу следовало бы подумать о его привлечении к решению сирийских проблем, а не пытаться преследовать за несуществующие преступления.
