Американский финансовый год закончился, а новый никак не может начаться из-за разногласий ветвей власти. Конгрессмены-республиканцы не хотят принимать новый бюджет, если их требования не будут удовлетворены. Прежде всего противники нынешнего президента, уверенно контролирующие нижнюю палату, требуют по меньшей мере отложить на год введение нового порядка медицинского страхования, названного по имени Барака Обамы ― Obamacare.
Предлагаемые ими незначительные компромиссы в данном вопросе, с другой стороны, не устраивают администрацию Белого дома. До конца второго срока Обамы остается не так много времени, а так называемый Акт о доступном здравоохранении всё еще не принят. Администрация фактически пошла ва-банк и, даже будучи совсем неуверенной в поддержке конгресса, уже запустила процесс подготовки новых, как бы у нас сказали, медицинских полисов и организовала пункты обмена их на старые.
Теперь Обаме и его соратникам отступать и вовсе некуда. Впрочем, многим конгрессменам отступление тоже, как они думают, не сослужит добрую службу. Новые восходящие звезды республиканцев, такие как Марко Рубио, Тэд Круз и Рэнд Пол, вполне могут стать претендентами на пост президента. Они с 2008 года почем зря клянут программу Obamacare, все предыдущие месяцы обещали в прямом эфире не допустить ее финансирования, и сегодня, проголосовав за нее, почти наверняка потеряют политическую репутацию.
Обе стороны, что называется, уперлись. Бюджет не принят, а без него расходовать государственные деньги нельзя. Над США нависла угроза того, что обозначают устоявшимся в политическом лексиконе термином ― government shutdown.
Хорошего перевода на русский язык этого термина, пожалуй, еще не придумано. Говорят и о временном прекращении финансирования госпрограмм, и о частичной приостановке исполнения бюджета, и о бюджетном кризисе, однако на английском языке это звучит очень ёмко ― государственная власть (правительством в США называют все три ветви власти, а не только исполнительную) в буквальном смысле закрывается.
Так могла бы оказаться в состоянии закрытия фабрика, инвесторы которой не смогли прийти к соглашению, какие производственные направления прикрыть, а какие, наоборот, развивать; сколько и кого сокращать в одном отделе, сколько и на какие позиции нанимать в другом; какие договоры на закупку сырья финансировать любой ценой, а от каких отказываться, приступая к реструктуризации кредиторской задолженности, и т.д. Разумеется, у акционеров имелся бы предмет споров только в том случае, если фабрика была бы небезнадежной.
Переходя от «фабричной» аналогии к ситуации в Соединенных Штатах, мы видим, что, с одной стороны, это государство обладает самой мощной экономикой, но с другой стороны, от одного бюджетного года к другому всё более наращивает свой бюджетный дефицит и внешний долг.
Любому здравомыслящему человеку понятно, что так бесконечно продолжаться не может. И вот тут встает вопрос сначала об экономической стратегии ― переносить проблему каждый раз на год или, наоборот, начать жестко сокращать расходы (так возникло и окрепло Движение Чаепития внутри Республиканской партии), а затем о тактике ― какие именно расходы должны быть урезаны. А уж когда речь идет о внедрении новой затратной программы ― Obamacare ― тут и вовсе следует призадуматься. Тем более что новые всеобщие полисы медицинского страхования, значительную часть стоимости которых будет оплачивать государство, смогут покрывать в том числе и контроль рождаемости, и аборты, и консультации для однополых пар, что для консерваторов из Республиканской партии неприемлемо. Для них также неприемлемо то, что полисы будут обязательными, что фактически означает наступление на конституционные права американцев.
Даже если бы законодательство США позволяло расходовать деньги на государственные нужды и до принятия бюджета (например, пропорционально прошлому году) без согласия законодательной и исполнительной ветвей власти, долги всё равно растут, так что какое бы временное решение ни приняли на Капитолийском холме и в Белом доме, через несколько десятков дней им придется снова рассматривать вопрос о повышении потолка госдолга.
И я думаю, оппонентам нынешней администрации нет никакого смысла отступать до того времени со своих позиций. Точно так же нет смысла отступать и Обаме.
Ровно 1 октября никакого апокалипсиса не произошло. «Закрытие правительства» все еще позволяет платить жалование военным, полицейским, пожарным, врачам федеральных больниц, спасателям FEMA (аналог нашего МЧС) и осуществлять прочие «неотложные расходы». Но вот очередное достижение потолка американского долга может, в случае отсутствия компромисса, серьезно парализовать государственную власть ― у правительства попросту кончатся деньги.
«Акционеры» спорят, «фабрика» работает. Потому что отнюдь не вся фабрика принадлежит им. В США не так много бюджетников, вопрос налогов для американцев куда важнее социальной защиты. И даже федеральные правоохранительные органы большинство американцев не сильно заботят, им милее и ближе шерифы и пожарные команды, спонсируемые во многом местными гражданами.
Сегодня в США не откроются многие федеральные музеи, национальные парки, возможно, во многих государственных школах объявят о задержке зарплат (что по состоянию на 1 число, вообще говоря, смешно). Почти наверняка всё это администрация Обамы попытается представить чуть ли не как преддверие конца света, чтобы всячески подогреть страсти.
Однако вряд ли это произведет большое впечатление на граждан. «Закрытия правительства» и кризисы потолка госдолга случались много раз. По сути, идет жесткий спор об использовании налогов (причем лишь федеральной их части), что не может не радовать самих налогоплательщиков. В США за два с половиной века выработалась привычка к ясному разделению федерального, регионального и местного бюджетов, к платной медицине и образованию, к подсчету своих доходов и налогов, к частной помощи малоимущим ― одним словом, к управлению собственной жизнью без участия правительства.
Правда, как выяснилось, «закрытие» не остановит обмен медицинских полисов, начавшийся 1 октября, и через шесть месяцев «кто не спрятался, Обама не виноват».
