Философский спор на высшем международном уровне
Устная и письменная дискуссия между президентами России и США об исключительности американской нации представляет собой явление само по себе беспрецедентное. Давно уже главы великих держав не разговаривали друг с другом на столь абстрактные, почти метафизические, темы. Причем, судя по всему, этот спор имеет шанс затянуться, поскольку на выступление Обамы на Генеральной Ассамблее ООН, в котором американской президент подтвердил свою веру в какую-то особую роль своей нации, его российский коллега, а может быть, и другие российские государственные деятели должны дать достойное возражение. За Обамой в данной дискуссии ни в коем случае не должно остаться последнее слово.
Обратим внимание на два немаловажных обстоятельства, которые часто ускользают от наблюдателей при анализе этой дискуссии на высшем уровне.
Первое — к этой полемике нельзя относиться как к упражнениям государственных мужей в политической риторике. Всё обстоит далеко не так благообразно, как это может показаться на первый взгляд. Вот уже неудачливый строитель «Лиги демократии» политолог Роберт Кейган на основании доводов Обамы доказывает, что процесс разоружения — что химического, что ядерного, что любого другого — ни в коей мере не должен касаться Соединенных Штатов, поскольку это якобы исключительная страна, населенная исключительными людьми. Если мир промолчит на слова Обамы, можно предположить, что отныне глобальные инициативы относительно чего угодного уже не будут касаться Америки, которая, по мнению ее президента, самим Богом поставлена быть «равнее всех прочих равных».
Второе обстоятельство — заметим, что с Америкой и ее президентом сегодня спорит только Россия. Остальной мир, включая европейские страны, как в рот воды набрал: европейцы радуются, что Обама — не Буш, и готовы удовлетвориться этим обстоятельством, не понимая, что Обама своими рассуждениями об исключительности готовит почву для нового Буша, который непременно придет и тогда им мало не покажется. А остальной мир втихую решает свои собственные дела, не понимая, что вообще означает эта августейшая перепалка.
На кону между тем стоит многое. Самое очевидное — судьба международных институтов. Если все страны проглотят «американскую исключительность», ООН (и во всяком случае Совет Безопасности) можно отменять за ненадобностью — у нас есть теперь одна страна, которая вправе решать, что ей делать, и мнение других государств она будет только принимать к сведению.
Но это еще полбеды. Президент Путин в своей статье указывает на то, что ради этой «исключительности», выражающейся в праве самостоятельно решать, кому жить, а кому умирать, в жертву придется принести и другие ценности.
Например, христианство. Если не считать священной книги Мормона, которую признают только единоверцы Митта Ромни, нет другого текста, который говорил бы нам о том, что США избраны Богом, а ее президент призван стать императором всего земного шара. Волей истории Америка оказалась самой сильной в военном отношении нацией мира, но христианство не говорит нам, что там, где сила, там и правда. Кажется, оно утверждает нечто прямо противоположное.
Конечно, в Америке хорошие государственные институты, согласимся, хорошие, но ни в коем случае не идеальные — посмотрим, как богоизбранная страна выпутается из очередного конфликта ветвей власти, который грядет в связи с предстоящим голосованием по бюджету. Уверен, что до 1993 года по-американски дело не дойдет, но некоторая архаичность американских государственных институтов сегодня признается многими политологами США.
Далее, вера в свою «исключительность» — явление не эксклюзивное. Многие наши соотечественники полагают, что Россия избрана Богом и законы миропорядка нам не указ. Я думаю, то же самое думают и единомышленники покойного Усамы бен Ладена. Где-то в глубине бескрайней Азии еще прячутся сторонники председателя Мао, недовольные тем, что Поднебесная преждевременно отказалась от экспорта мировой революции. Они ведь предупреждали, что заигрывание с империализмом ничем добрым не завершится. Что ж, посчитаем, что они были правы?
Есть один непреложный закон человеческой истории — она движется в сторону увеличения равенства между людьми. Борьба за расширение избирательных и гражданских прав завершилась предоставлением этих прав неимущим, женщинам и наконец людям другой крови и расы. Сегодня история столкнулась с фактом межнационального неравноправия — одни нации заведомо сильнее, другие — слабее. Сильные хотят сделать это временное неравноправие неким постоянным статусным фактором — закрепить его в виде своего рода международной сословности.
Один раз подобная попытка уже предпринималась в истории. В 1920–1930-е годы многие немцы полагали только свою нацию или расу исключительной в том смысле, что видели ее способной править миром, не обращая внимание на жалобы всех других народов о равенстве и справедливости. Перечитайте с этих позиций Ницше или Шпенглера, и вам многое станет понятным. В этом даже была своя логика: немцы полагали, что ни англичане с их узкокоммерческим подходом к историческим делам, ни тем более русские с их уравнительной справедливостью не готовы взять на себя ответственность за сохранение на века колониального миропорядка, миропорядка, в котором белая раса сохраняла бы свое исключительное положение. К чему привели все эти идеи, мы прекрасно знаем — к катастрофе планетарного характера.
СССР и США на развалинах европейского колониализма сообща попытались выстроить, казалось бы, более справедливый мир. Русские настолько поверили в возможность установления такого мира, что ради него даже отказались от своей империи и собственной идеологии «исключительности». Неужели американцы окажутся настолько близоруки, что собственными руками уничтожат то лучшее, что они вместе с нашей страной некогда принесли человечеству, — веры в справедливый миропорядок?
России ни в коем случае нельзя вести этот спор в одиночку. К нему должны присоединиться лучшие философы мира, главы традиционных церквей и представители мировых религий, наконец, лидеры других стран. Было бы неплохо, если бы всю эту ставку на «исключительность» осудили как ересь и протестантские теологи, те из них, кто не находится в плену каких-то полуеретических доктрин, которые цветут пышным цветом в сегодняшней Америке. Но России сегодня многое удается на международном направлении, даст Бог, удастся и это важное для всего человечества дело.
