Открылась Пятая московская биеннале современного искусства
На этот раз биеннале проходит в пространстве с выставочной историей, свои работы здесь представляют 72 художника из 40 стран. Первый смотр символично провели в стенах бывшего Музея Ленина, затем экспозиции располагались в башне «Федерация», «Гараже» и центре ArtPlay, расположившемся в помещениях бывшей фабрики.
Новое искусство постепенно расширяло территорию своего присутствия, но с нынешнего года «кочевнический» принцип может быть изменен. Манеж готов принимать у себя этот крупнейший смотр и в будущем, а сама биеннале, желавшая попасть в пространство Манежа с самого начала, едва ли устоит от искушения закрепиться в самом центре столицы.
Будучи государственным предприятием международного масштаба, биеннале в чем-то становится заложницей обязывающего статуса: ее повестка должна быть широкоохватной и к тому же удобоваримой для всех, как текст Олимпийской хартии. Девиз нынешней биеннале — «Больше света» — оказался общим знаменателем и для осмотревшего экспозицию замминистра культуры Ивана Демидова («свет есть духовность»), и для тех зарубежных художников, кто подумывал было отказаться от участия в ней в знак протеста против закона о запрете пропаганды гомосексуализма.
Куратор основного проекта Катрин де Зегер не то чтобы целенаправленно сглаживает острые углы, но изначально избирает бесконфликтный дискурс. От первой женщины-куратора можно было ожидать феминистского уклона, от первой «послеболотной» биеннале — торжества арт-активизма, но гетевское «Больше света» задает иной масштаб, сильно локализуя любые проявления «актуального момента».
В этом принципиальное отличие московского смотра и от открывшейся на днях Стамбульской биеннале Фулии Эрдемчи с предельно острой формулировкой «Мама, я варвар?», и от прошлогодней скандальной Берлинской биеннале Артура Жмиевского «Забыть о страхе», ставшей санкционированным митингом радикалов.
Два яруса Манежа организованы по принципу «темный низ, светлый верх». Нижний этаж — в основном епархия видео, а вытянутое пространство верхнего зала, где немалую роль играют черно-белые тона, становится своего рода «дорогой к свету», завершающейся полотнами с акции «Белые холсты». Де Зегер подает прошлогоднюю акцию художников-белоленточников с некоей исторической дистанцированностью, вспоминая «Белое на белом» Малевича и экспозиционно подчеркивая цветовой аспект.
По набору работ трудно идентифицировать современность происходящего, несмотря на то что многие из них были созданы специально к биеннале. Прошлую биеннале готовил теоретик новых медиа Петер Вайбель, сумевший создать максимально интерактивную экспозицию. В этот раз самый «продвинутый» медиум — многоканальное видео. Зато одна из первых работ, открывающихся взору при входе — «Мёбиусовские структуры» Йона Фридмана, — вполне могла бы оказаться на верхнем этаже любого европейского музея современного искусства еще лет 40 назад.
Выставка зарубежного куратора отвечает мировым критериям качества, выстроена по «правильным» лекалам, но по общей своей модели оказывается довольно стандартной. Положенная квота для российских художников, экзотические «изюминки» вроде фильма о якутской рыбалке (напоминающие репортажи из национальных республик в конце программы «Время»), дежурные реплики на «Черный квадрат» Малевича — всё это с новыми именами, но без ярких открытий.
Как и всегда, концептуально более сфокусированные проекты собраны в спецпрограммах биеннале, которых в этом году под 50. Наиболее крупные из них — представительная экспозиция «Ноль перформанс. Скромное обаяние кризиса» в Новом Манеже (до 4 октября) и проект «Реконструкция» в фонде «Екатерина», знакомящий с историей выставок современного искусства 1990-х годов (первая часть — до 24 ноября). Основной проект биеннале «Больше света» работает до 20 октября.
