Как мы и предсказывали в конце прошлого года, важнейшим социально-классовым конфликтом настоящего времени станет столкновение либеральной технократии, управляющей бюджетными расходами, с огромной массой интеллектуального класса России. Этот класс действительно весьма значителен по своим размерам и, как выясняется, довольно влиятелен. Для периферийной сырьевой державы, в которую превратилась наша страна, представителей этого класса в России в самом деле слишком много. Однако тот факт, что его много и с ним не так просто справиться, дает основание надеяться, что власть может в какой-то момент перестать совершать попытки адаптировать этот класс к печальному состоянию народного хозяйства, а как раз, напротив, изменить жесткими методами профиль этого хозяйства, чтобы ученые, преподаватели и научные работники вместе с учащимися не оказались среди так называемых опасных классов. То есть не создали бы своими протестными действиями реальную угрозу для благополучия правящей элиты.
В этом году конфликт между интеллектуальным классом и либеральными технократами выразился в спорах относительно реформы Академии наук. Сейчас не будем даже задаваться вопросом, кто в этом споре был объективно прав. Думаю, сохранить какую-либо объективность в тех конфликтах, в которых затронуты классовые интересы, почти невозможно. В этом проблема этих конфликтов, и в этом их острота.
Прав ли был в XIX веке пролетариат, когда боролся за свои права, шантажируя капитализм угрозой социальной революции? Кто его знает? С одной стороны, угрожать вообще нехорошо, а социальной революцией — и того хуже. А с другой — не было бы этих угроз, думаю, Запад постепенно превратился бы в то общество, которое описал в «Машине времени» Герберт Уэллс. С превращением основных классов общества в две враждебные расы.
Тем опаснее для страны, когда не оказывается силы, способной встать над «классовыми» интересами. На сей раз такого развития событий удалось избежать не в последнюю очередь благодаря вмешательству Владимира Путина. По сообщениям информагентств, именно с подачи Кремля академии удалось фактически отбить большую часть наиболее неприятных для нее предложений правительства. Сибирское и Дальневосточное отделения Академии наук сохраняют свой независимый статус финансовых субъектов. Новообразованное Федеральное агентство управления имуществом академии будет подчинено непосредственно правительству, а не Министерству образования, при этом оно не будет руководить институтами РАН.
Конечно, конфликт этими поправками не исчерпан, но его острота сильно смягчена. И, главное, спор между либеральными технократами и академиками решен, во всяком случае, неоднозначно в пользу технократов. Правительство предельно ожесточило ситуацию, создав новую группу недовольных в стране — сотрудников академических институтов. Этим попытались воспользоваться в первую очередь левые фракции, энергии которых на сегодня не хватает, чтобы возглавить и политически развить этот протест.
Однако президенту во взаимодействии с руководителями академии удалось найти компромиссный выход из ситуации. Тем самым Путин возвысился над правительством, несколько остудил его реформаторскую активность, но вместе с тем настоял на необходимости этой важной для страны реформы.
Президенту уже не впервые приходится выручать правительство из сложной ситуации, но теперь он вынужден был выбирать не просто между разными группами влияния, но также между политикой продолжения либерального давления на интеллектуальный класс и политикой соглашения с его официальными представителями. Как бы ни оценивать теперь реформу академии с точки зрения эффективности, нужно признать, что в новом варианте законопроекта она утратила тот элемент сознательного издевательства, который имела в изначальном, подготовленном правительством варианте.
Тем не менее академия должна найти для себя новую роль в российском обществе, что, наверное, невозможно без серьезной реорганизации ее системы управления. И поскольку речь идет об интересах страны, лидерам российского «интеллектуального класса», видимо, тоже придется научиться президентскому умению вставать над схваткой.
