«Все нестандартное держится на энтузиастах»

В грядущие выходные в Пятигорске состоится крупнейший международный фестиваль мировой музыки WOMAD. Фестиваль, придуманный музыкантом и продюсером Питером Габриэлем, объединит артистов из более чем ста стран. Накануне фестиваля корреспондент «Известий» Алексей Певчев побеседовал с участницей российского WOMAD Инной Желанной. С ее именем за рубежом в первую очередь ассоциируется форматная для фестиваля world music в России.

— Что для вас участие в WOMAD, чем он выделяется в обойме мировых фестивалей национальной музыки или world music?

—  Достаточно сказать, что в 2001 году WOMAD был занесен в книгу рекордов Гиннеса как самый крупный фестиваль в мире. В России он проводится впервые, а значит, Россия теперь пополнит список стран-организаторов этого фестиваля, а многие достойные музыканты страны смогут проложить себе дорогу на другие фестивали WOMAD — в Австралию, Новую Зеландию, Португалию, Америку или Англию, и в результате обрести новую аудиторию, открыть для себя новые возможности. Это хороший старт для молодых музыкантов и великолепное продолжение для уже известных. 

— Вам приходилось играть на многих фестивалях. Где вам максимально комфортно?

— Прежде всего, комфортно там, где все идеально организовано. А во-вторых, комфорт на сцене, безусловно, зависит от публики, ответной реакции внимательных слушателей. Мы играем не легкую развлекательную музыку, поэтому нам безусловно важно внимание к тому, что мы делаем.

— В вашем репертуаре почти нет авторских песен. Почему вы делаете ставку на народные раритеты?

— Как автор, я, вероятно, себя исчерпала. Для творчества нужны эмоциональные встряски, глубокие переживания. Если нечего сказать, зачем что-то говорить? К тому же в какой-то момент народная музыка меня захватила полностью, И эта тема настолько глубока, широка и неисчерпаема, что каждый раз, окунаясь в этот мир, находишь для себя что-то новое.

— При этом обращаетесь вы с ней, с точки зрения «чистых народников», порой весьма вольно.

— Ну, наверное, да. Но смотрите, когда-то в ранние советские годы народная песня была подменена разнообразными стилизациями типа «Мороз-мороз», «Парней так много холостых», «Рябина кудрявая» и т.п. Что мы знаем сегодня о настоящей народной песне? Почти ничего. Так вот, мне кажется, если бы не было этого временного провала в истории народной песни, она развивалась бы вместе с людьми, приобретала бы современные формы постепенным и естественным путем. А, например, Сергей Старостин — мой учитель и единственный авторитет для меня в этом вопросе — считает, что не так важно, в каком стиле исполняется песня, важно, чтобы она была живой. По крайней мере, на сегодняшнем этапе развития народной музыки это именно так.

— А много ли еще песен в архивах?

— Конечно! Есть народные коллективы, детские фольклорные ансамбли. Есть собиратели, которые бережно хранят традицию. И в Московской, и в Питерской консерваториях, и в любых музыкальных ВУЗах, где есть народное отделение, думаю, существуют свои архивы. И все это неисчерпаемые богатства, хватит на много поколений.

— Только людей ведь нужно как-то подготовить?

— Не думаю. Человек изначально готов ко всему, а к чему не готов, к тому быстро привыкает. Есть любители аутентичного фолка, есть те, кому фольклор интересней, ближе и понятней именно в современной форме. Так что, думаю, не стоит пытаться понравиться все и к чему-то кого-то готовить. Кому действительно нужно, тот уже внутренне подготовлен.

—В советские времена сложную для восприятия худсоветов электронную музыку «проводили» через кино. Музыка Старостина иногда звучи т в фильмах. Может это и ваш случай?

— В начале девяностых вышел фильм «Кикс» с моими авторскими песнями. В середине двухтысячных мне показали отличный сценарий и предложили написать музыку. Я с радостью взялась, но после какого-то очередного финансового кризиса финансирование прекратилось, фильм до сих пор так и не снят, к моему огромному сожалению, потому что сценарий действительно впечатлил. А начатая мною работа стала впоследствии одной из композиций моего альбома «Кокон». А фильм, я очень в это верю, все-таки когда-нибудь будет снят.

— Западные исполнители World music внимательно следят за тем, что происходит в любом жанре. Что загружено на вашем жестком диске?

— Однажды я вслух удивилась: как можно с одинаковым восторгом слушать, например, «Калинов мост», «Гражданскую оборону» и Желанную. На что получила хороший ответ: «Восторг всегда разный». Так и мне интересны многие и разные. Ник Берч, Лешек Можджер, Бугге Вессельтофт, Нильс Петер Мольвер, Led Zeppelin, Nine Inch Nails, Talk Talk, Shpongle, Ozric Tentacles, Fever Ray — и так далее можно перечислять много часов подряд; из наших — Safety Magic, Даха Браха, Tinavie, Zorge, Маша Макарова, «Вежливый отказ», Отомото, Алексей Архиповский, Аркадий Шилклопер, Сергей Старостин, Айархаан, Хуун Хуур Ту и многие, очень многие другие.

— Наверняка и ваши песни кто-то активно качает  из сети. 

— Что касается это деликатной темы, с одной стороны, вываливать в сеть концерты, не спросив разрешения авторов, на мой взгляд, просто неприлично. То же относится и к видео. Может, автору не нравится, как сыграно или спето, не нравится жуткий звук с вашего телефона, дергающаяся камера, где к тому же все разваливается на пиксели. Автор — тонкая натура, ему что угодно может не понравиться — прыщ, вскочивший на носу, в конце концов! — и он не хотел бы, чтоб это видели все. Но поклонники творчества в основной своей массе любят артиста странною любовью. И если ты иногда просишь что-то особенно неудачное удалить, например, из youtube, на тебя могут еще и обидеться. Это издержки плохого воспитания и неуважения к законам. Пара показательных судебных процессов решают проблему.

С другой стороны, понятно, что мы не услышали бы множество выдающихся вещей, если бы кто-то тайком не записал и не поделился со всеми. К примеру, пианист Ник Бёрч и саксофонист Ша сыграли  фантастический, уникальный концерт, гениальное исполнение, великие мастера. И что вы думаете, на вопрос, не хотите ли, ребята, записанное издать, они послушали и ответили — нет, мы плохо сыграли. А мы слушаем и ушам не верим, насколько все круто, и как бы нам тоже научиться так «плохо» играть.

— Может, уже и на корпоративы зовут?

— На корпортивах мы играли несколько раз — в Германии, в доме какого-то издателя-миллионера, на новогоднем празднике какой-то компании, народ старательно плясал. Однажды играли даже на свадьбе. Это не страшно. Мы просто выбираем все самые веселые из всех наших «самых веселых» композиций. Если нас зовут, значит, мы нужны и на корпоративах. Недавно мы играли на Рублевке, меня приятно удивило нынешнее поколение богатых людей. Они вежливы, воспитаны, улыбчивы, уверены в себе и очень позитивны к окружающим. Ничего общего с тем, что было тогда, в 90-х.

 — Вероятно, после успешных мировых туров, успеха дисков на Западе и выступления на открытии Олимпиады в Атланте обидно, что ваши песни не звучат на радио?

 — Нет, не обидно. Я занимаюсь музыкой уже половину жизни и вполне привыкла обходиться без радиостанций. К тому же все объяснимо. Каждая радиостанция должна зарабатывать, если ее не будут слушать, рейтинг падает, денег меньше. Они боятся не только новое поставить, а даже просто старое убрать из эфиров. Все подчинено рейтингам и деньгам. Все нестандартное, необычное, выбивающееся из общего ряда всегда держится исключительно на энтузиастах, честь им и хвала. 

— Картина не слишком оптимистичная. Есть предложения и прогнозы на лучшее?

—Нет, что вы, какие прогнозы. Могу только сказать, что каких-либо иллюзий на этот счет у меня лично нет.