Первое назначение, произведенное новоизбранным московским мэром, стало холодным душем для людей, считающих себя передовыми и прогрессивными. Победив на выборах энергичного 37-летнего Алексея Навального, Сергей Собянин назначил представителем Москвы в Совете Федерации Владимира Долгих — человека, который годится поверженному сопернику даже не в дедушки, а в прадедушки.
Вдобавок кто-то пустил слух (позже опровергнутый) об уходе из мэрии Сергея Капкова, культурного героя столичной интеллигенции, и это лишь усилило контраст и сумятицу в головах. Посмотрите, мол, кто уходит и кто приходит, и вы сразу поймете, какое будущее нам светит. Прощай, хрупкая иллюзия Европы, здравствуй, мрак и холод советчины.
Что ж, пришло время заново открывать для себя Владимира Долгих. Людям постарше он запомнился как слово из телевизионной мантры «Долгих, Зимянин, Капитонов, Русаков», как один из непроницаемых ликов советского иконостаса. Люди помладше лишены и этих воспоминаний.
Долгих был солдатом на войне, потом стал красным промышленником, руководил никелевым комбинатом в Норильске, который в постсоветскую эпоху столь сказочно обогатил Потанина и Прохорова. Позже, в качестве секретаря ЦК, он курировал всю металлургию Советского Союза. А в 1988 году его отправили туда же, куда и его соседей по иконостасу — Зимянина, Капитонова, Русакова: на персональную пенсию, расчистив дорогу для прорабов и прожекторов перестройки. «И долго-долго о тебе ни слуху не было, ни духу».
Долгих восстал из забвения осенью 2009 года, в неожиданной для себя роли гражданского активиста. Евгения Чирикова боролась в то время за спасение Химкинского леса, а у 84-летнего пенсионера была своя борьба: за снятие вывески с шашлычной «Антисоветская», название которой, по его мнению, оскорбляло ветеранов. Эта борьба увенчалась успехом (правда, временным), и активиста-долгожителя заметили. Радио «Свобода» даже сделало с ним интервью под названием «Уходящая номенклатура». Но Долгих и не думал никуда уходить: в 2011 году он стал депутатом Госдумы от «Единой России» и открывал заседание нового состава нижней палаты как самый старый ее член.
Долгих не стал заметным думцем, да это и мудрено было в его возрасте. Думе нужны молодые волки, готовые засиживаться до утра и спорить до хрипоты. А вот Совет Федерации — тот орган, в котором Долгих будет на своем месте.
Мы называем членов верхней палаты «сенаторами», не особенно задумываясь над смыслом этого слова. Между тем латинское слово «senator», как нетрудно догадаться, означает «старейшина». В римском сенате нередко заседали люди, прошедшие самое пекло государственной службы, которые в прошлом служили консулами, командовали легионами, руководили провинциями. Нет, разумеется, деньги и связи и в те времена открывали путь в сенат и мальчикам-мажорам, и даже коням, но было бы трудно представить римский сенат без настоящих мудрых аксакалов. Трудно представить и политику США без Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского — двух очень старых людей, к словам которых до сих пор прислушиваются с почтением.
Совет Федерации — невезучий орган. За двадцать лет правила его формирования несколько раз менялись, но он по большому счету так и не обрел собственного лица. Присутствие в нем Владимира Долгих позволило бы заново осмыслить и образ сенатора, и роль, которую верхняя палата призвана играть исходя из логики Конституции: удерживать страну от опасных экспериментов, служа страховочным механизмом и неким высшим экспертным советом для Думы, которая в будущем, без сомнения, должна стать куда более боевой и задиристой.
Кто может быть «удерживающим»? Не временщик и не сиюминутный карьерист, а человек, уже не ищущий выгод и способный мыслить эпохами, имея несколько эпох за спиной. Например, было бы естественно видеть в составе сената таких зубров, как Евгений Примаков и Юрий Лужков. А со временем, когда врагу Лужкова, Анатолию Чубайсу, надоест быть эффективным менеджером, то в сенат, быть может, подтянется и он; возраст и опыт обычно сглаживают былые партийные распри.
Но назначение Долгих — это и сигнал некоторым политикам, засидевшимся в Государственной думе: Геннадий Андреевич, Владимир Вольфович, кончается время эльфов, начинается время людей. Не пора ли перебираться на следующий этаж конституционного здания, освободив оперативный простор для новых поколений?
Впрочем, чтобы удерживать нас от глупостей, необязательно быть членом Совета Федерации. Те московские старики, которые 8 сентября пришли на избирательные участки или голосовали на дому, — тоже наши сенаторы. Сенаторы дома, двора, подъезда. И пусть светская львица Божена Рынска называет их «поколением дожития», заедающим ее «цветущую и созидающую» жизнь. Они живее светской львицы. И Владимир Долгих — тоже живее.
В наше парадоксальное время, когда долгий инфантилизм сочетается с ранним душевным старением, история Долгих служит дерзким примером. Человек, нашедший в себе силы начать новую (по сути пятую) жизнь, вернуться в большую политику после восьмидесяти, достоин нашей белой зависти. «Завидовать будем», — как сказал один спорный исторический персонаж.
