Герой знаменитого фильма Ингмара Бергмана «Седьмая печать» рыцарь Антониус Блок играл в шахматы со Смертью, оттягивая свою кончину, которая должна была наступить вместе с предсказуемым поражением. Барак Обама всё больше напоминает этого трагического рыцаря, который какими-то красивыми ходами и элегантными комбинациями пытается предотвратить неизбежное — полномасштабное вовлечение США в очередную ближневосточную войну, а вслед за ним — в большую войну в Азии с неизвестными для Америки и всего мира последствиями.
В самом деле, перед вчерашней речью в Розовом саду напротив Белого дома обозреватели рассуждали только о том, что у президента США в запасе нет никакого маневра. Если он нанесет военный удар по Сирии, руководство которой якобы нарушило запрет на использование химического оружия, то столкнется с неодобрительным отношением к новой военной акции России, Китая, многих стран Латинской Америки, а, главное, большинства населения самой Америки. Если он ничего не сделает, то на него посыплется град насмешек со стороны прессы, в первую очередь оппозиционной, но не только, которая ближайшие четыре года будет называть Обаму трусом, слабаком и обманщиком. Причем все это будет происходить на фоне смешков из Тегерана и, соответственно, проклятий из Тель-Авива.
Казалось бы, Смерть поставила нашего шахматиста в положение цугцванга, в котором игрок не может сделать ни одного хорошего хода. Каждый ход только ухудшает его позицию. Однако Обама чудом обнаруживает какой-то спасительный маневр. Он делает ход, ход красивый, но довольно странный и, кажется, только временно оттягивающий совсем неприятную развязку.
Он говорит, что собирается нанести военный удар по Сирии, но не втягиваться в наземную операцию. Позволения Совета Безопасности он спрашивать не собирается, но и у конгресса своей страны просить разрешения ему по большому счету нет нужды. Но он все-таки, поддаваясь на уговоры самих конгрессменов (которые загодя, кстати, выступили с соответствующим к нему посланием), решил заручиться поддержкой обеих палат и теперь, прежде чем нанести удар по негодяю Асаду, узнает, чего хотят от него по поводу Сирии сенаторы и конгрессмены.
Казалось бы, элегантным жестом Обама перекладывает ответственность за все последующие события в Сирии и вокруг нее на законодательную власть. Во-первых, всё происходит в полном соответствии с Конституцией, требующей в первой же главе, чтобы войны объявлялись только конгрессом. Во-вторых, в этом случае Обама выходит из воды сухим. Если конгресс блокирует его решение, он как бы снимает с президента ответственность за брошенные ранее слова о «красной линии» и «химическом оружии». Если конгресс, напротив, поддержит президента, в таком случае ответственность делится пополам между исполнительной и законодательной властями Америки. А значит, даже если сирийская война окажется крупнейшим политическим фиаско США, никто не сможет обвинить в этом персонально Обаму и его партию.
Всё бы хорошо, да только дело пойдет наверняка совсем не так. Прежде всего не очень понятно, что будет, если мнения палат разделятся. Если сенат — предположительно — поддержит Обаму, а палата представителей, что очень возможно, выступит против войны. Если я не ошибаюсь, это создаст правовую коллизию, которую можно будет решить только с помощью Верховного суда. Но, не дожидаясь его вердикта, Обаме придется и в этот раз самому решать, с кем он, на свой страх и риск.
Но главное не в этом. Скорее всего нужную резолюцию от конгресса с небольшим перевесом голосов в обеих палатах Обама получит — демократы в большинстве своем поддержат президента, республиканцы будут расколоты надвое, и этот раскол, кстати, впоследствии сыграет важную роль, обозначив лагеря, условно говоря, интервенционистов и изоляционистов в партии Слона.
Однако что будет делать Обама после получения благоприятной резолюции? Казалось бы, то, что он обещал, — наносить ограниченный военный удар по Сирии. Однако к тому времени пройдет уже недели две. Асад, наверное, предпримет колоссальные усилия, чтобы окончательно разгромить силы оппозиции. Саммит в Петербурге приведет лишь к новому напряжению как между США и их союзниками, не слишком желающими помогать Вашингтону, так и в отношениях всего Запада с Москвой и Пекином.
Ну и, разумеется, самыми слышными голосами в Америке в это время будут голоса коалиции неоконов, либеральных «ястребов» и так называемых гуманитарных интервенционистов, которые по-прежнему будут ругать Обаму за нерешительность. Как только нужная резолюция будет получена, ругань, уже и сейчас довольно острая, превратится в один захлебывающийся вой. И здесь уже Обаме не отделаться предупредительными бомбардировками, от него потребуется в этот момент уже жесткое и окончательное решение — а именно вторжение в Сирию по иракскому образцу. Свою репутацию Обама всё равно не спасет — все неприятности этой войны будут списаны именно на его промедление месяц назад, год назад, два года назад. Он всё равно будет осужден и заклеймен как трус и слабак. Неоконы и «ястребы» после этой войны все равно возьмут верх над любыми оппонентами, просто как наиболее последовательные в отстаивании своей линии игроки, уверенно идущие к своей цели — четвертой мировой войне и переделу миропорядка в духе безусловной гегемонии США.
Итак, хитрым ходом Обама отложил время расплаты со Смертью. Но, конечно, не выиграл партию. В состоянии ли он вообще ее выиграть? У него на самом деле в запасе один ход — и он может быть связан с Россией. Ход рискованный. Обама преодолевает свои негативные эмоции к нашей стране и ее руководству — на саммите в Петербурге он выходит с предложением к России временно взять Асада на поруки. Что это значит? Представители России и других государств, не слишком враждебных нынешней Сирии, берут под контроль арсеналы химического оружия в этой стране, требуют от нынешнего президента Сирии ухода в отставку в какой-то приемлемый, но заранее оговоренный срок с предоставлением ему и его семье убежища и обеспечивают формирование временного переходного правительства, включающего умеренные элементы с разных сторон. Хорошо бы в это самое время Америка провела раунд закрытых или открытых переговоров с Ираном, что позволило бы снять напряжение и на этом участке ближневосточного фронта.
Естественно, всё это было бы возможно только в том случае, если бы США решились повернуться лицом к России и спиной ко всем своим многочисленным «друзьям» на Востоке, требующим от своего могущественного заокеанского союзника новых и новых жертв. Способен ли наш сверхдержавный шахматист на такой рискованный размен или он по-прежнему готов только оттягивать приближение неминуемого мата от имени Преисподней? Ответ на этот вопрос может дать только история.
