Барак Обама остался один на один с Башаром Асадом

Барак Обама неожиданно остался один на один с президентом Сирии и его армией. 29 августа британский парламент проголосовал против участия в антиасадовской военной операции, и Дэвид Кэмерон, главный союзник хозяина Белого дома, заявил, что «вынужден принять волю народа». Стало известно также, что еще 12 стран НАТО готовы подставить плечо американцам только в случае, если на то будет санкция Совбеза ООН. В итоге надежды Вашингтона на повторение иракского сценария (тогда к международной коалиции присоединились 33 страны) не оправдались. Теперь президенту США предстоит либо с помощью беспрецедентного давления всё же сформировать «спецкоманду», либо решиться на роль главного и единственного карателя Асада. 

— Обама приходил к власти с обещаниями, что будет президентом мягкой, умной силы, что США откажутся от политики Джорджа Буша-младшего, действовавшего без оглядки на мировое сообщество и ООН. А сейчас он близок к тому, чтобы наступить на те же грабли, что и его предшественник, — говорит специалист по США из Фонда развития гражданского развития Максим Минаев. 

Перед Обамой, как считает эксперт, стоит чуть ли не гамлетовская дилемма: бомбить или не бомбить, вот в чем вопрос... Он отдает себе отчет, что силовое вмешательство в сирийский конфликт ударит не только по его международному имиджу, но и вполне может лишить поддержки американцев. По последним опросам, только 9% граждан США выступают за военное участие Вашингтона в судьбе Дамаска. К тому же Обама и так находится под давлением из-за скандала с прослушкой иностранных интернет-пользователей американскими спецслужбами. Да и в конгрессе далеко не все хотят ввязываться в очередную войну.

Кстати, наступательный дух Обамы отчасти законодательно ограничен «Резолюцией США о военных полномочиях» (War Powers Resolution). Президент обязан в течение 48 часов представить спикеру парламента подробный письменный доклад о своих действиях и их причине. Длительность операции в этом случае не может превышать 60 дней.  

Под сомнением может оказаться и его статус лауреата Нобелевской премии мира. И, наконец, в каком качестве Обама отправится на предстоящий 4–6 сентября в Санкт-Петербурге саммит G20 — «единоличного усмирителя» или партнера, который всё же считается с другими мнениями? Об этом ему тоже стоит подумать.

Еще одна спорная тема — это эффективность обещанной трехдневной военной операции, основанной на точечных ударах с воздуха. Пока у берегов Сирии находится военно-морская группировка в составе четырех американских авианосцев с 400 крылатыми ракетами на борту. Здесь же, по некоторым данным, курсируют две атомные подводные лодки, которые суммарно могут выпустить до 150 ракет «Томагавк». Появилось сообщение, что на помощь им спешит пятый корабль. Но он вряд ли компенсирует боевую мощь, которая резко снизилась из-за отказа британцев поднимать для бомбежек свои боевые самолеты с базы на Кипре.

Возможной американской ракетной атаке, по словам военного эксперта Дмитрия Литовкина, в состоянии помешать обычная непогода. Ведь из-за облачности спутниковая навигация, как это было, предположим, при обстрелах Белграда, может подвести, и потребуются наводчики непосредственно на территории Сирии.   

— А поскольку эти спецкоманды не могут свободно передвигаться по территории Сирии, то они вынуждены пользоваться информацией, которую поставляют им повстанцы, — говорит он. — И нет уверенности, что в список целей те не включат дом соседа, у которого на две коровы больше... 

К тому же Пентагону предстоит столкнуться с армией Асада, силу которой на Западе, похоже, недооценивают.

По данным лондонского Международного института стратегических исследований (IISS), в сирийской армии сейчас стоят под ружьем около 178 тыс. военнослужащих (в 2009-м было около 325 тыс.). На вооружении находятся 365 самолетов и 4,95 тыс. танков. Асаду, конечно, не удастся «поднять в воздух 8 тыс. пилотов-камикадзе», как грозит сирийская пропаганда, но оказать достойное сопротивление он вполне сможет. Не следует забывать, что в его распоряжении находятся также элитные подразделения спецслужб, милиция и союзники из ливанской «Хезлболлы». 

За те два года, что длится конфликт, как утверждает Литовкин, сирийская армия сумела перестроиться, а ее части приобрели необходимый боевой опыт. 

— Можно провести параллель с первой и второй чеченскими войнами. Регулярная армия с трудом представляет себе, как воевать с сепаратистами, — говорит Литовкин. — Но это вовсе не значит, что военные не в состоянии приспособиться к новым боевым условиям. Сейчас «федералы» в Сирии воюют не с помощью танковых, ракетных или авиационных ударов, а с проверенными «калашниковыми» в руках. 

На начальной стадии конфликта, как утверждает Литовкин, у сирийской армии были такие же проблемы, что в свое время и у российской: некомплект офицерских и сержантских должностей, слабая подготовка солдат. Предательство части руководящего состава привело к тому, что в какой-то момент положение действительно было критическим. Но оппозиция не смогла воспользоваться ситуацией. На освободившиеся места генералов-предателей пришли офицеры, окончившие военные училища в СССР и России, про которых говорили: «Капитан, никогда ты не будешь майором». А они стали новыми командирами, преданными и грамотными. 

К тому же у Дамаска никогда не было проблем с боекомплектом для обычных видов оружия — арсеналы под завязку заполнены боеприпасами советского образца. 

В качестве ответного удара по американцам сирийская армия вполне может задействовать и современные системы, поставленные из России в последние годы, — противокорабельные комплексы «Бастион» с крылатыми ракетами «Яхонт», зенитно-ракетные комплексы «Бук» и «Панцирь». А это — эффективное и грозное оружие, утверждает Литовкин.