Нил Бломкамп: «Хочу, чтобы Земля хоть отдаленно напоминала Элизиум»

В российский прокат выходит фильм «Элизиум». Блокбастер с бюджетом в $100 млн станет очередной глыбой в череде фантастических боевиков, неизменно привлекающих внимание и дающих высокие сборы. Нравственные вопросы для массового зрителя иногда гораздо успешнее разрешаются через призму футурологических ситуаций. Накануне премьеры с режиссером Нилом Бломкампом побеседовал корреспондент «Известий».

— Сюжетные и визуальные решения «Элизиума» строятся на вопиющей разнице между образом жизни богатых и бедных. Стоило ли отправлять героев в 2154 год и расселять их: бедных — на Землю, богатых — в Элизиум? В современном мире этот контраст легко можно найти, не прибегая к научной фантастике.

— Я думал об этом, когда вспоминал о фавелах Рио-де-Жанейро или трущобах Мехико, которые буквально соседствуют с кварталами для богатых. Но я все же отправил моих героев в будущее, потому что, во-первых, мне просто-напросто импонирует такая форма. Я хочу и по возможности буду вносить элемент фантастики в мои фильмы, потому что она дает оправдание эффектам, которые я использую, и экшену, который я обожаю. А во-вторых, если бы я «играл в реальность», если бы показывал современный несправедливый мир глазами неравнодушного человека, то зрители не отреагировали бы на это так, как бы я хотел. Они восприняли бы это как данность и отключили бы свои критические функции. Для того чтобы противостоять проблемам сегодняшнего дня, нужно взглянуть на них другими глазами и под другим углом.

— А вы считаете, кино может что-то пошатнуть в ситуации классового неравенства? Или возьмем шире — искусство может изменить мир?

— Нет, я так не думаю. К большому сожалению, в этом вопросе я — закоренелый пессимист. Впрочем, я считаю, что искусство может изменить способ мышления, пошатнуть стереотипы, ведь каждый из нас может вспомнить какой-то фильм, который заставил взглянуть на обыденные вещи по-другому. Я считаю, что да, единицы меняются. Но шанс изменить общество ничтожно мал.

— Кажется, что подобное кино — это ваша миссия, ваш способ противостоять мировому злу. Вы как будто говорите — я сделал все, что мог...

— Да, это правда. С одной стороны, как я уже сказал, я люблю кино, сделанное именно так, а не иначе. А с другой стороны, содержание подчеркивает форму. Конечно, я снимаю фильмы на те темы, которые меня волнуют. И теми выразительными средствами, какие мне нужны. Это мой принцип, и здесь я вряд ли пойду на компромисс. Не буду говорить, что своей работой я хочу на что-то повлиять. Но сам я делаю ее честно, это точно.

— Элизиум, он же «Рай не на Земле», — это космическая станция с идеальными условиями, где благоденствуют одни и куда стремятся попасть другие. Наверное, у каждого в жизни должно быть такое место. А где ваш Элизиум?

— Его не существует. По крайней мере, на Земле. Самый близкий образ к моему воображаемому месту всеобщей гармонии — наверно, тот Элизиум, который я создал в фильме. Ну да, если сказать, что я хотел бы пожить на космической станции, — это звучит очень по-детски, правда? (Смеется.) Я определенно хотел бы, чтобы Земля хоть отдаленно напоминала Элизиум.

— Исполнитель главной роли в вашем фильме — Мэтт Деймон. Не боялись повториться, ведь Мэтта Деймона, борющегося за справедливость с оружием в руках, мы видели в кино не раз?

— Не боюсь. Потому что Мэтт Деймон сам не позволит себе повториться: он очень хороший актер. К тому же, думаю, вряд ли его видели именно таким — бритоголовым, покрытым татуировками, играющим мускулами. Не каждая голливудская звезда готова на такое.