В университет я поступал по протекции одного академика (в прошлом — подзащитного моей матери-адвоката). Помогал он мне, правда, как-то странно. По его словам, сочинение мое вскрыли и по его просьбе переправили оценку с двойки на тройку. Но почему же не на пятерку или хотя бы на четверку? В результате я недобрал одного балла — и был принят лишь после вмешательства спортивной кафедры как кандидат в мастера по шахматам.
После первого курса я полетел на шахматный турнир в новосибирский Академгородок. Приняли нас прекрасно, но поселили не в гостинице, как обещали, а на спортивной базе в лесу, по дороге на которую под ногами шныряли лисы (хорошо, что не волки). Гостиница стояла пустой, дожидаясь приезда тогдашнего премьер-министра Косыгина. Правда, он так и не приехал. Но зато нам с гордостью продемонстрировали лазерную пушку. На дистанции в три метра она разбивала кирпич.
Уже старшекурсником я поехал в Москву на научную конференцию в свите одного академика. Мы поселились примерно вдесятером в номере люкс академической гостиницы в самом начале Ленинского проспекта: академик у себя в спальне, профессора и доценты — на диванах, аспиранты и студенты — на раскладушках, за которые приходилось платить отдельно. Гостиничный люкс вдесятером — это, доложу я вам, особое ощущение.
Несколько лет спустя, устраивая приятельницу на должность редактора в ленинградское издательство «Художественная литература», я объяснил ей ее будущий статус так: «Кандидаты и доктора наук теперь будут смотреть на тебя снизу вверх, и только полные академики — все же несколько сверху вниз. То есть, по сути дела, ты станешь членкором». Так оно и произошло.
Потом я поселился в академическом поселке Комарово. На улице академика Комарова — то есть в самой академической сердцевине, в самой мякотке. Поселок этот возник так: впечатленный «атомным проектом», Сталин подарил каждому из тогдашних академиков, включая гуманитариев, по гектару земли и по типовому финскому домику — в ленинградском Комарово и в подмосковной Жуковке. Вокруг сразу же закипело строительство: дачами в престижном поселке обзаводились потенциальные академики.
И если, скажем, будущий академик Жирмунский деликатно отошел на полкилометра в сторону — через железную дорогу, то Жорес Алферов с братом нагло вломились в самое начало улицы академика Комарова — и выстроили себе дом аж с сауной, причем у главной академической клумбы, за что их — в особенности за совершенно немыслимую сауну — в тамошних кругах осуждали. А вот академик Лихачев скромно поселился по соседству в двухэтажном особняке на четыре семьи, исключительно для рядовой профессуры, который (как и еще один, точно такой же) в поселке Комарово не слишком уважительно именовали «гадюшником».
В самом начале 1950-х академические дачи обошли двое смышленых юношей с подписным листом на статую Сталина, которую, якобы согласно августейшей воле вождя, благодарные ученые должны были за свой счет воздвигнуть на месте пресловутой клумбы. Академики платили не жалея; больше того, стремились по понятным соображениям перещеголять друг друга. Собрав деньги, юноши бесследно исчезли.
Какое-то время спустя обеспокоенные академики обратились с коллективным письмом в МГБ. Ситуацию проанализировали. Злоумышленников пообещали найти (но так и не нашли), а академикам предписали собрать деньги еще раз, причем в том же объеме, уже на настоящий памятник Сталину. Потому что, мол, грех большой, а идея замечательная. И они безропотно собрали. И только ХХ съезд КПСС с памятным хрущевским докладом спас академическую клумбу от превращения в сталинский постамент.
Я перебираю эти забавные истории (и держу в памяти многие другие), пытаясь определиться с собственным отношением к предлагаемой реформе РАН. Но определиться все равно не могу. С одной стороны, Академия наук — замечательное учреждение — и в современном мире, пожалуй, уже уникальное. С другой — определенный налет идиотизма, причем идиотизма разнообразного и многоуровневого, ей несомненно присущ — что видно и на приведенных примерах. Но как сделать так, чтобы академические мухи (вернее, академические тараканы) оказались выведены, а академические котлеты благоухали именно так, как и положено благоухать настоящим мясным котлетам? И академическая клумба тоже... Ну, не знаю...
А в академическом поселке Комарово сталинских академических дач уже практически не осталось. «Новые русские» раскупили тамошние гектары (от $2 млн до $4 млн за участок), финские хибары снесли и воздвигли на их месте каменные хоромы. Разве что алферовский новодел — у главной академической клумбы — остался пока не тронут. Ну, и сама по себе академическая клумба тоже.
