На Санкт-Петербургском экономическом форуме активно обсуждался вопрос о возможных путях России в инновационной экономике. Были отмечены многие, в том числе и уже известные факторы, непосредственно влияющие на динамику инноваций, такие как повышение востребованности выпускников вузов в реальном секторе, создание новых рабочих мест, развитие зеленых технологий, формирование экосреды инноваций и т.д. Были точки зрения, в которых абсолютизировалась роль IT в развитии экономики знаний. Но, к сожалению, из всего спектра мнений выпала очень важная проблема, с которой наша страна столкнулась буквально в последние годы. Это лавинообразный рост так называемых коротких проектов. Вдохновленные быстрыми успехами социальных сетей и прочих виртуальных сервисов российские стартаперы бросились в погоню за лакомым куском. Казалось, что еще нужно, когда направо и налево говорится об успешных примерах создания бизнесов за 1–2 года. Такая ситуация радует и инвесторов. Сроки окупаемости инвестиций и риски минимальны.
Сегодня более 74% представителей инвестиционного сообщества предпочитают иметь дело именно с «короткими» проектами. Хорошо это или плохо? Хорошо это скорее с точки зрения прохождения нашими инноваторами курсов ликбеза по реализации стартапов. Действительно, за последние два года уровень образованности отечественных разработчиков вырос буквально в разы. Сегодня уже более 55% инноваторов знакомы не понаслышке с технологиями коммерциализации и коммуникаций с инвесторами. Но вот что плохо. Мировая практика практически не знает случаев создания прорывных, фундаментальных инноваций, основанных на «коротких» схемах. Недавно в своем интервью создатель графена, лауреат Нобелевской премии Андрей Гейм предупреждал, что «мы не вкладывали в науку и технологии, считали, что можно вкладывать в быстропожинаемые прикладные технологии, а не в фундаментальные технологии». Схема создания проекта, основанная на фундаментальных исследованиях, имеет значительно более продолжительный этап по сравнению с «короткой». Сроки от начала научной работы и изобретения до создания опытного образца и могут составлять 15–20 лет. Так было и в случае открытия графена, и с другими открытиями, в том числе и российских ученых Петра Капицы, Игоря Курчатова и Жореса Алферова. Но это были краеугольные направления, позволившие нашей стране на многие десятилетия обеспечить собственную безопасность, развить новые промышленные отрасли, выйти на новый экономический уровень.
По данным совместного исследования НАИРИТ, РАН и Европейской академии наук, из 20 последних фундаментальных трендов в мировой инновационной сфере Россия имеет шанс на лидерство как минимум в пяти. Это технологии создания программируемой материи, способной изменять свои физические свойства (форму, плотность, структуру, оптические свойства и т. д.) программируемым образом посредством заданных пользователем или автономных восприятий. Перспективная биоинженерная технология выращивания различных полноценных жизнеспособных биологических органов для человека. Затем направление когнитивных технологий — информационных технологий, описывающих основные мыслительные процессы человека. Технология в области сверхпроводимости, основанная на создании селенида железа. С ее возникновением становится возможным появление энергетических линий, которые смогут переносить электричество на большие расстояния с небольшой потерей мощности или без потерь. А также миметические вычисления — вычисления, основанные на эволюционных моделях передачи информации, рассматривающее идеи как единицы культурной информации (аналогичной гену в генетике) и распространяемые между людьми посредством имитации, научения и др.
Поэтому если мы ставим перед собой глобальные стратегические задачи, увлечение виртуальными проектами должно как можно быстрее пройти. Стоит сказать, что ведущие страны, включая США такой болезнью уже переболели. В последних рейтингах лучших стартапов Wall Street Journal доля виртуальных проектов серьезно сократилась в пользу реального сектора.
