Результат президентских выборов в Иране ошеломителен. У экспертов и всей «мировой общественности» он может вызвать приятный, эйфорический шок. Представьте ученика с репутацией отпетого двоечника, который без «группы поддержки», шпаргалок и медицинских справок сдает выпускной экзамен на круглое «пять».
Практически никто из наблюдателей и экспертов не ожидал, во-первых, того, что выборы закончатся в один тур. Во-вторых, мало кто прогнозировал победу на них Хасана Роухани — политика-центриста, близкого и к реформистским кругам, и к умеренным консерваторам. Тем более никто не предполагал, что 14 июня он наберет более 50% голосов избирателей. При этом его ближайший соперник получил в три с лишним раза меньше. А вместе второй и третий «призеры» президентской гонки, действующий мэр Тегерана Галибаф и «ядерный переговорщик» Джалили, взяли примерно половину того числа голосов, которое досталось сподвижнику аятоллы Хомейни. Но именно их, в отличие от Роухани, считали главными фаворитами. Иногда в пару основных претендентов на президентское кресло в Тегеране включали бывшего министра иностранных дел Велаяти — Велаяти, но не человека, ставшего действительным победителем, причем «с места в карьер». Таким образом, итог президентской кампании в Иране стал «многоэтажной», «многослойной» сенсацией.
Он уже признан верховным лидером Исламской Республики — рахбаром Али Хаменеи, поздравившим Хасана Роухани с победой. То же самое сделали и его соперники, о чем поспешило сообщить иранское телевидение.
Поэтому сколько-нибудь серьезных недовольств по поводу итогов голосования в стране ждать не следует, равно как и повторения событий 2009 года, когда после переизбрания на пост президента М. Ахмадинежада Иран едва не захлестнула «оранжевая революция», вызванная сомнениями в законности признания его победителем.
Впрочем, демонстрации в Исламской Республике все-таки начались. После объявления результатов выборов множество жителей столицы и других крупных городов Ирана вышли на улицы для того, чтобы отпраздновать триумф Роухани.
Успех нового президента Ирана вызван тем, что народу надоели экономические трудности — инфляция, рост цен и дефицит различных товаров, усиление международной изоляции и постоянное ожидание войны, вызванные политикой Ахмадинежада. Поэтому он проголосовал за перемены, которые связывает с фигурой Роухани. Важным фактором победы стала консолидация его сторонников. Умеренные силы и те, кто хочет изменения государственного курса, выступили по сути единым фронтом. Кандидат-реформист Мохаммад Реза Ареф отозвал в его пользу собственную кандидатуру, кроме того, поддержали Роухани бывшие президенты Хатами и не допущенный к участию в выборах-2013 Рафсанджани. Последнее привело к тому, что многие из тех, кто голосовать не планировал, достигли избирательных урн и сказали «да» человеку, бывшему при Рафсанджани и Хатами (1989–2005 годы) председателем Совета нацбезопасности (ВСНБ).
Блогер Эль-Мюрид пишет: «Похоже, именно их голоса полностью перевернули все предвыборные расклады». Если до 14 июня на избирательные участки намеревались пойти 60–65% жителей страны, а официальная цифра явки электората составила 72,7%, то речь может идти о 8–13% потенциальных «отказников», привлеченных призывами реформаторов и отдавших свои голоса Роухани. Это от 4 до 6,5 млн из 18,6 млн голосов, полученных победителем.
Роухани окончил два университета — Тегеранский и Каледонский (в Шотландии), имеет степень доктора права. Кроме того, это духовное лицо, муджтахид. Религиозное образование Роухани получил не где-нибудь, а в Куме — интеллектуальном центре иранского шиизма. Он был одним из первых, кто стал называть Хомейни «имамом», и сопровождал аятоллу, когда тот вернулся в Тегеран из Парижа в революционном 1979-м. Во время ирано-иракской войны Роухани занимал ведущие посты в военном командовании. 20 лет он был депутатом меджлиса, причем в 1992–2000 годах являлся заместителем его председателя. Как руководитель ВСНБ, Роухани был главным переговорщиком по иранской ядерной программе и считается гибким дипломатом и искусным политиком. Он пользуется поддержкой высшего духовенства страны и в качестве кандидата на президентский пост выдвигался от политической религиозной организации «Общество борющегося духовенства». Если учесть все это, а также то, что высшие политические вопросы в Иране находятся в ведении рахбара, то революции от избрания Роухани ждать не следует. Однако существенное изменение курса Тегерана со временем неизбежно.
Роухани стремится найти компромиссы с Западом, вывести Иран из режима мешающих развитию страны санкций. В преддверии выборов он заявил: «Моя цель — восстановление экономики, обеспечение нравственности и взаимодействие с остальным миром». Учитывая его политическое прошлое, можно, хотя не сразу, ожидать прогресса в переговорах по иранской ядерной программе, а вот военные действия Запада против Исламской Республики в обозримой перспективе, по-видимому, так и не начнутся.
В США, говоря условно, действуют две противоположно ориентированные силы — «партия мира» и «партия войны». Первая связана с президентом Обамой, ее важнейшей пружиной считается клан Рокфеллеров, тогда как «партия войны» — это республиканцы, люди, стоявшие у руля при Бушах. Возможно, что в последнее время «партия мира» постаралась «нажать» на соседа Ирана Турцию и помогла чем могла протестному движению в ней. Политическая нестабильность в стране Ататюрка и Эрдогана начало военных действий с Ираном исключает полностью — слишком велики риски, и так запредельные. Поэтому в складывающейся сейчас обстановке наиболее вероятна не прямая, а паллиативная война с Тегераном — попытка «разоружающего» удара Израиля по ракетным базам «Хезболлы», причем с результатом, еще менее благоприятным для него, нежели итоги Второй ливанской.
Нельзя не отметить того, что Роухани выступает за расширение гражданских прав жителей страны, обещает разработать «Хартию гражданских свобод» и освободить политзаключенных.
В целом можно сказать, что новый президент Ирана — фигура, устраивающая наибольшее число общественных и политических сил как внутри страны, так и за ее пределами. Причем «удобен» он не только для Запада, с которым Тегеран находится в конфронтации, но и для его традиционных партнеров — Китая, Индии и России. Вряд ли ради улучшения отношений с Западом Роухани станет портить отношения с Москвой и с Пекином, а уж тем более с Дели.
