Экономика «посыпалась», не выдержав груза коррупции и некомпетентности. Рост ВВП растаял: с 4,8% в I квартале 2012 года (все показатели приведены по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, так как методики исключения сезонного фактора вызывают сомнения), 4,3% во II, 3,0% в III и 2,1% в IV до 1,6% (а по данным Минэкономразвития — и вовсе до 1,1%) в I квартале этого года.
Промышленный рост замедлился с 3,3% в январе–апреле прошлого года до 0,5% в аналогичном периоде этого года (причем в феврале вообще наблюдался спад в 2,1%). Инвестиционный рост в 14,1% в январе–апреле прошлого года сменился спадом на 0,2% в январе–апреле этого года.
Официальная инфляция января–мая на треть превысила прошлогоднюю: 3,1% против 2,3%.
Сокращение экспорта, составившее в январе 1,7%, в феврале превысило 11%. В марте ситуация выровнялась (спад по итогам I квартала составил лишь 4,6%), но и с учетом этого положительное сальдо текущих операций упало более чем в 1,4 раза (с $39,2 млрд до $27,9 млрд), что объясняет неожиданное для многих ослабление рубля.
Несмотря на дефицитность бюджета, за январь–май правительство нарастило Резервный фонд и Фонд национального благосостояния с 4,6 трлн до 5,3 трлн рублей.
Чистый отток частного капитала в I квартале замедлился, уменьшившись по сравнению с прошлогодним уровнем почти на четверть (с $33,6 млрд до $25,8 млрд), но уже превысил официальный годовой прогноз ($10 млрд)
Внешний долг страны нарастает: за I квартал он подскочил на $52 млрд — больше, чем за весь 2011 год и за половину 2012-го (за которые он вырос соответственно на $50 млрд и $92 млрд). После увеличения на 8,3%, до $684 млрд, он превысил уровень 30% ВВП, являющийся «порогом безопасности» для подобных (пораженных коррупцией, монополизмом и «эффективным менеджментом») экономик.
Сокращение грузоперевозок (на 1,3% в январе–феврале, в том числе на 4,1% — железными дорогами) внятно показывает, что ухудшение конъюнктуры устойчиво и само собой, без осознанных усилий государства, не пройдет и не рассосется даже с учетом хорошего урожая.
Какими же должны быть эти усилия, особенно в зримо ускоряющемся оползании мира к пропасти глобальной депрессии?
Чтобы изменить ход истории, надо бить в корень: менять причину, не отвлекаясь на следствия.
Причина наших бед — порочная, аморальная мотивация «офшорной аристократии», по ее гениальному самоназванию, всю четверть века национального предательства растаскивающей «советское наследство» на куски, легализуемые ею в фешенебельных странах в качестве личных богатств.
Статистика показывает: грабить больше нечего.
Продолжение неоправданно затянувшегося «банкета» означает уничтожение страны. Единственная альтернатива — смена стратегии воровства на стратегию развития.
Под страхом смерти, под страхом физической гибели для тех, у кого нет личного самолета.
С содержательной точки зрения это не только не сложно, но и вполне естественно.
В самом деле: что может быть очевиднее необходимости комплексной модернизации инфраструктуры? В нашей стране, где даже на федеральных трассах возникает порой ощущение, что война еще не кончилась? Где даже в центре задыхающейся от «понтов» и денег Москвы стоят брошенные руины некогда прекрасных зданий?
А что может быть естественнее понимания того, что без кардинального ограничения коррупции и произвола монополий деньги, выделенные на модернизацию инфраструктуры, будут украдены или уйдут в завышение цен? И помогут в итоге модернизации Швейцарии, Майами, Лондона, Австрии, Италии и других любимых «ворами и жуликами» мест? Сомневающиеся могут просто посмотреть на «имиджевые» стройки.
Наконец, что может быть проще понимания того, что проводить модернизацию не могут «трудолюбивые соотечественники»: как из-за необходимости соблюдать технологии, описанные в лучшем случае по-русски, так и потому, что дешевизна рабского труда делает нерентабельной технику даже полувековой давности.
А создание рабочих мест в России требует гарантии ее гражданам хотя бы экономического выражения права на жизнь (прожиточного минимума, так как иначе человеческий капитал не воспроизводится), а предпринимателям — минимального, хотя бы на уровне Евросоюза уровня протекционистской защиты экономики.
Лучше, конечно, проводить этот переход заранее, не дожидаясь срыва в кризис и новое Смутное время.
Но в конце концов по-настоящему нужное дело отличается от всех остальных именно тем, что его лучше сделать криво и поздно, чем вообще никак. А специфика государства в том и состоит, что оно делает почти всё, за что берется по-настоящему, довольно плохо — «на троечку».
Но зато делает.
Автор — директор Института проблем глобализации
