Николай Девлет-Кильдеев: «Сейчас время всего одноразового» | Статьи

Николай Девлет-Кильдеев выпустил альбом «Танцы». Это уже вторая работа музыканта и его проекта Stratosfera, в рамках которого он обращается к инструментальной американской музыке серф. Рожденная в 1960-е на калифорнийском побережье, она не теряет актуальности. Правда, совсем не на массовом уровне. О судьбе жанра Девлет-Кильдеев побеседовал с корреспондентом «Известий».

— В середине 1990-х благодаря фильму «Криминальное чтиво» интерес к серфу стал вновь набирать обороты. Сейчас в России вы один из его главных популяризаторов. Чем он вам так близок?

— Несколько лет назад я стал собирать старые инструменты и заинтересовался этой музыкой. Так и родился проект Stratosfera. В России, по-моему, вообще ничего, в том числе серф, популяризировать невозможно. О чем говорить, если недавно один из опросов сообщил, что 70 процентов населения считает, что музыкальное образование детям ни к чему. Мне просто интересно играть именно гитарные мелодии. Если сегодня посмотреть на современных гитаристов, их трудно различить — они слились в одинаковой технике. Нам захотелось понятной и приятной музыки. Поэтому мы играем и свои пьесы в этом стиле, и давние темы The Ventures и The Shadows. Мы любим это время.

— Как вам удается им проникнуться?

— Мы намеренно не играем одну аутентику, и эклектики у нас куда больше. В отличие от классических серферов мы немного утяжеляем звук. В классическом варианте важен еще и четкий внешний стиль, и саунд, который сохранили немногие, — это, например, «Браво», «Мистер Твистер». То что мы играем, «серфом» я называю условно. Просто этот стиль максимально близок к тому, что мы играем.

— Вы участник одной из самых успешных российских поп-групп. Означает ли это, что ваш вольный проект сделан из-за невозможности играть в МК то, что вам хочется?

 — Для меня мой проект — возможность поработать с другими музыкантами. На мой юбилей в составе играл басист «Кодекса» Саша Солич, поскольку наш штатный Алексей Асташев играл со своими «Неприкасаемыми». В состав входит Андрей Шатуновский, он играет в группе «Цветы». На клавишах — Костя Смирнов, от тоже играет в МК. Гитара — очень хороший музыкант Сергей Сухов. Совместные проекты, импровизированные «джемы» у нас пока совсем не развиты. Я уже сколько раз просил — позовите поиграть, не надо никаких денег! Все варятся в своей среде, интересного мало. Не хочется работать в однодневных попсовых проектах. Стал думать — может, я играть плохо стал или время такое настало? Посмотрите на Западе: выходит альбом Марка Нопфлера, а на нем в паре песен ему подпевает Стинг. Почему у нас подобного нет?

— Ваша гитара звучит на огромном количестве поп-альбомов. Вероятно, куда прибыльнее было бы писать поп-песни.

— Поп-песен у меня навалом, в «Моральном Кодексе» они звучат. В Stratosfera всё делается без смысловой нагрузки, это просто гитарная музыка. В Штатах, в Европе полно людей, которые слушают инструментальную музыку, оркестры. У нас непременно нужна какая-то «смысловая» нагрузка. До смешного доходит, нам люди из зала кричат: «Когда петь-то будешь?». Всё повторяется в мире. Интерес к чему-то умирает, потом возрождается. Это же как мода. Все эти модельеры-дизайнеры ходят по блошиным рынкам, скупают старые вещи, «сдирают» с них и выдают за свое. Также и с художниками, и с музыкантами.

— Если написать песню как-то можно, то написать пьесу, в которой роль голоса и текста отведена гитаре, крайне сложно. В чем специфика? 

— Нет такой специфики. Я считаю, если взять практически любое произведение, из него можно сделать песню. Была идея брать песни «Кодекса» и играть их на гитаре, добавляя скрипки. В новых аранжировках они могут зазвучать по-другому.

— Каким вы видите будущее этой музыки, наверняка ее можно продвигать через кино, как это было у Тарантино?

— Заслуга Тарантино в популяризации этой музыки, конечно, есть, но те же The Ventures неизменно очень популярны в Японии. Музыкальный рынок этой страны очень своеобразный, но я мечтаю о том, чтобы у нас тоже появилась своя публика. Хотя бы на клубном уровне. Киношники брали нашу музыку. Самое главное, чтобы музыка жила, а не лежала в столе.

— Вам не кажется, что в современной музыке гораздо меньше откровений, чем в том же серфе?

— Я вижу общий кризис. Сейчас время всего одноразового: iPhone устарел — купил новый, машина поездила три года — приобрел новую. Злиться на это неправильно. Мы ничего не можем поделать с тем, что в Москве огромное количество жителей азиатских республик. Это обычный ход вещей: русские рожают мало, а у этих по десять детей. Также и в музыке. Другое дело, что музыка стала продюсерской, сделанной по схемам. Но есть молодые группы в андеграунде. Так что не стоит грустить.

— На презентации вашего альбома в паре вещей играла ваша дочь. Она слушает подобную музыку?

— Она предпочитает The Beatles, The Kinks, Red Hot Chili Peppers. Сейчас она увлеклась игрой на бас-гитаре, и мы частенько музицируем дома. Включаем электронные барабаны и играем вдвоем. Я ее склоняю к тому, чтобы сделать свою команду. Вообще, хотелось бы создать группу со своими детьми.

— Сергей Мазаев не ревнует к сольному проекту?

— Он сейчас увлекся классикой, у него свой академический квинтет. А к чему ревновать? Все равно это работает нам на пользу. Сольная работа происходит во всех группах, начиная с The Rolling Stones. Немного обидно, что нас со Stratosfera особенно никуда не зовут. Надо этим заниматься, но я музыкант, а не администратор. Сейчас у нас вышло два альбома, музыки много, мы будем отбирать и играть ее еще более тщательно.