«Роснано» и «Газпром» приняли решение о создании венчурного фонда для реализации высокотехнологичных проектов в газовой отрасли. Одновременно стороны планируют создать рабочую группу для проработки совместного проекта по переводу магистральных газопроводов с металлических труб на композитные. Технически это означает решение проблемы коррозии и появление, как заметил г-н Миллер, практически вечных труб. Далее он сообщил, что в случае реализации проекта в отрасли появится драйвер на десятки миллиардов рублей в год, ну и, понятное дело, это позволит оптимизировать затраты.
С первой частью заявления стоит согласиться: заказы «Газпрома» — это реальное оживление промышленного производства в натуральном выражении (трубы, сервис, демонтаж/монтаж), а не привычная игра с ценами и тарифами. Кроме того, программа замены труб уже существует, и совсем неплохо, если замена будет осуществляться сразу на новом технологическом уровне. Хотя термин «вечный» — скорее художественный, чем технический.
Вот насчет оптимизации затрат, когда речь идет о реалиях российской экономики, и тем более конкретно о газовом монополисте, хотелось бы высказать некоторые сомнения. Ни для кого не новость, что все значимые проекты, осуществляемые с участием государственного финансирования (неважно, прямо из бюджета или через госкорпорации и крупные «дружественные» компании), отличаются одним обязательным свойством: их изначальные сметы неизбежно кратно возрастают.
Чтобы оценить масштаб обсуждаемого проекта стоит вспомнить (или «погуглить»), что «Газпрому» принадлежит чуть больше 160 тыс. км магистральных трубопроводов. Это не большой и малый дворец-трамплин или вечно строящийся стадион в Санкт-Петербурге. Или до сих пор таящий свои результаты саммит АТЭС. То есть оценка эффективности затрат (учитывая еще и проблему числового выражения приведенного термина «вечные» трубы) сразу упирается в практически гарантированное изменение первоначальной сметы в сторону увеличения.
Любопытное совпадение: пару недель назад вышло не вызвавшее интереса медийной общественности постановление правительства о финансовом и технологическом аудите проектов, реализуемых в рамках госпрограмм или за счет средств Инвестиционного фонда. То есть о том, что не худо бы проводить аудит не по итогам перерасходов и нарушений, как это делает Счетная палата, а как раз на стадии проектирования и рассмотрения программ. Пока неясно, как это будет реализовано на практике, но начинание вполне здравое и своевременное, если не сказать, сильно припоздавшее. Правда, там не говорится о механизме контроля за волшебным ростом смет уже в процессе реализации, а это проблема не просто отдельных проектов, но всей российской, вполне огосударствленной, экономики.
В этом смысле стоит вспомнить, что венчурные проекты во всем мире финансируются как правило не за счет бюджета, то есть все риски принимает на себя частный капитал, а социальные статьи госраходов никак от венчурных рисков не зависят. У нас это, увы, не так, поэтому вольное обращение с расходной частью больших проектов неизбежно прибавит проблем с бюджетным дефицитом. А учитывая традиционную низкую транспарентность «Газпрома» и его любовь к посредникам-«дочкам» и «внучкам», неизбежно возникает образ популярного в последние годы термина «распил», который также влияет на эффективность не в лучшую сторону.
Опять же здесь уместно привести заявление министра финансов Антона Силуанова о том, что Минфин может скорректировать прогноз дефицита бюджета в 2014 году из-за сокращения доходов на 650 млрд рублей. Да и дела самого «Газпрома» не так и хороши в смысле динамики прибыли. Что не помешало, правда, к 20-летнему юбилею компании выплатить премии персоналу на общую сумму $1 млрд, как о том сообщает «Интерфакс». Позже, правда, представители концерна опровергли это сообщение, заявив, что размер юбилейных премиальных выплат сотрудникам — в разы меньше указанного миллиарда. Но примечательно, что первоначальная новость не вызвала особого удивления. Большому кораблю — большое плавание. Тем не менее в целом экономические условия для новых масштабных финансовых трат не совсем комфортные. Хотя в отличие от многих других затратных затей эта — реально полезная.
Еще одна проблема, которая, видимо, будет обсуждаться при рассмотрении проекта, — это прогноз изменения структуры энергопотребления. Иначе говоря, трубы могут быть вечными, а вот спрос на газ в существующих объемах — вряд ли. То же самое, вероятно, будет происходить и с географией потребления: местные альтернативные источники, переход части внешних потребителей к новым поставщикам либо также на альтернативные источники. В общем, насчет эффективности стоит подождать немного с окончательными выводами. Что, разумеется, не отменяет актуальность и полезность изначальной задачи — композитные трубы несколько дороже, но гораздо долговечнее по срокам эксплуатации. И внедрять их — это хорошо. Плохо, что действующая система контроля и реализации крупных проектов инновационной никак не является. Скорее, увы, традиционной. И это противоречие может свести на нет любой технологический прорыв.
Действующее администрирование и контроль, успешные лоббисты и распильщики, увы, по прежнему больше способствуют отрицательной эффективности. Но эта проблема «Роснано» точно не по силам.
