Хендрик Керстенс одел обнаженную дочь в мусорный пакет
В фонде культуры «Екатерина» открыли выставку «Хендрик Керстенс. Паула». Голландский фотограф снимал свою дочь — всё время на одном и том же глубоком черном фоне, практически всегда с бесстрастным лицом и обращенным на зрителя взглядом.
Сначала кажется, что это воспроизведение традиции голландского портрета. Замысловатые головные уборы и прически, воротники-стойки и чепцы, кружева — всё то, с чем ассоциируется Фландрия XVIII века. Но стоит присмотреться — и конусообразный старинный головной убор — «геннин» — оказывается абажуром настольной лампы, чепец — столовой салфеткой, колпак — кондитерским рукавом для крема.
Рядом с портретом в настоящей вуали — портрет с накидкой из черного пакета для мусора. Рядом с предназначенной для скромных причесок сеткой для волос — потрепанный пакет с оттопыренными ручками, тоже угнездившийся на девичьей голове. Рядом с портретом в шляпке — портрет в формочке для кекса. То ли поклон, то ли плевок в адрес классики.
Вспоминаются русские сказки с царской загадкой для премудрой крестьянки: прийти не пешком и не на лошади, не голой и не одетой. В сказках девушка одевалась в рыбачью сеть, на фотографиях Керстенса — в мусорный пакет.
Сам Хендрик Керстенс уверил «Известия», что копировать портреты прошлых веков не собирался. Мол, стиль предопределен его генетической связью с ван Эйком, Рембрандтом и менее известными в России, но близкими голландцу Робером Кампеном, Рогиром ван дер Вейденом, Дирком Боутсом, Гуго ван дер Гусом.
— Это же из Голландии, — говорит он о сходстве своих образов с классическими. Одинаковый северный рассеянный свет обрисовывал лица моделей ван Эйка и позирующей дочери Керстенса.
Проект начинался с семейного альбома: девочку фотографировали день за днем, и когда «хроника взросления» была закончена, 25-летняя девушка стала соавтором в арт-проекте.
Обоих — и отца, и дочь — волнует, например, проблема глобального потепления. Мятый полиэтиленовый пакет из супермаркета превращают в головной убор, чтобы таким нетривиальным способом донести мысль о необходимости повторного использования товаров и материалов.
Художник согласился с «Известиями», что человек, последовавший совету буквально и вышедший на улицу с мешком или салфеткой на голове, будет воспринят как сумасшедший. Задача — не эпатировать ближних за пределами арт-пространства, а задуматься над проблемой. И, может быть, все же найти для пакета возможность «второй жизни».
Замысловатая прическа героини на одном из портретов изготовлена из пары рулонов туалетной бумаги. Конечно, можно и здесь поговорить об экологии, поагитировать за сберегающую природные ресурсы подтирку из макулатуры. На другом портрете букли сделаны из жестянок из-под прохладительных напитков.
Художник дает щелчок по носу зрителю, расслабившемуся среди классических женских образов и забывшему, что если эпоха постмодернизма и кончилась, то на смену ей пока ничего не пришло. Керстенс намеренно играет на контрасте, облекает благородную голову родной дочери в заведомо низкое — и до этой «низменности» становится не так легко добраться.
На классических голландских портретах XVII–XVIII веков не видно эмоций. Они созерцательны и меланхоличны, позируют долго и сами становятся объектами спокойного созерцания. Так и лицо Паулы бесстрастно, взгляд неподвижен, лишь опущены веки с густыми ресницами.
Взрослеющая дочь не стесняется обнажаться перед отцом. Но в серии, привезенной в Москву, он не показывает ничего такого, что поставило бы вопрос не то что о порнографии, а даже о недостаточном целомудрии. Керстенс уверяет, что никогда не давил на девушку: повзрослевшая дочь с готовностью стала моделью для отца в том числе и в этом жанре.
Семейный альбом Керстенс закрыл, но вернуться к тем временам, когда дети были маленькими, хочется подчас почти любому родителю. Пришлось воспользоваться фотошопом: набрать детских игрушек дочери и, увеличив их, смонтировать так, что деревянная лошадка встанет на дыбы под взрослой всадницей. Конный портрет — начало нового проекта.
Выставка открыта до 28 июля в рамках Года Голландии в России.
