«Линии горизонта достичь нельзя, есть только путь» | Статьи

На летней фестивальной карте страны «Дикая мята» выделяется не только тем, что дает старт всей череде летних музыкальных событий, но и своим форматом. Артистов в жанре world music — самой актуальной на сегодняшний день музыкальной стилистики — в таком количестве не привозит ни один российский промоутер. За месяц до фестиваля его организатор Андрей Клюкин ответил на вопросы «Известий».

— Вы организовывали куда более прибыльное и успешное «Нашествие», но в итоге занялись «Дикой мятой». Не прогадали?

— Вообще «Нашествие» — фестиваль-первопроходец, у меня такое ощущение, что большинство известных фестивалей делают люди, которые так или иначе были в нем задействованы. Но неверно было бы говорить, что я организовывал «Нашествие». Я несколько лет был продюсером фестиваля, определяя его музыкальные рамки, в те годы мы вышли на три сцены и очень расширили музыкальную палитру «Нашествия». В те годы музыканты играли на фестивале безвозмездно, поэтому и я не требовал от радиостанции дополнительной оплаты. Тогда я работал на «Наше радио» в качестве креативного и продакшн-директора, совмещая эту работу с подготовкой фестиваля.

В какой-то момент я принял решение оставить радиостанцию и попробовать создать независимую компанию, меня поддержали два моих друга, и мы попробовали. Начинали с нуля: два стола, три стула и море энтузиазма. Никаких инвестиций, никаких финансовых партнеров, но при этом никого сверху, кроме Бога: ни владельцев, ни рейтингов, ни инвесторов. Все решения принимали сами, правильные или нет, но свои. Поэтому, конечно, мы не прогадали. Да, приходилось сложно, да, иногда мы ночевали на работе, но все это стоило того. Сейчас мы делаем фестиваль, где на 100% звучит та музыка, которую мы любим, и эта музыка собирает тысячи приятных нам людей. Мы сами определяем правила игры, и нам эта игра нравится.

— Состав участников «Мяты» с каждым годом все более убедительный. В этот раз у вас главная героиня — Шинейд О'Коннор. Какие капризы у звезд вашего фестиваля — у нее, и не только?

— Лично для меня нет такого понятия — главный герой «Дикой мяты». Это удивительная, ни с чем не сравнимая радость, когда музыка из твоего плеера материализуется на сцене. Каждый фестиваль — это праздник, и я чувствую себя ребенком, которому на день рождения подарили все, что он только хотел. Надеюсь, схожие ощущения испытывают гости «Дикой мяты». Тут и «Аквариум», и Optimystica Orchestra, и «Вопли Видоплясова», и Тонино Каратоне, волшебные Guru Groove Foundation и сверхпозитивные Easy Star All-Stars, десятки музыкантов, и все они прекрасны. Если мы говорим о Шинейд О'Коннор, то у нее в контракте есть ряд пунктов, природу которых я понимаю, но при этом сам факт исполнения их в полной мере может трактовать только она сама. Например, там сказано, что если Шинейд сочтет, что организаторами допущена любая дискриминация в отношении посетителей фестиваля, то она может отказаться от выступления. Я надеюсь, что она вкладывает в эти слова ровно то же, что и я.

— Ваш фестиваль имеет не только музыкальную составляющую.

— Для меня хороший фестиваль — это уникальная атмосфера, которую формируют и музыка, и зрители, и само место проведения, и, конечно, внемузыкальная программа. В нашем случае — это Гоанский двор со своей сценой, чайными, торговцами, которые привозят товары со всего мира: серебро из Тибета, одежду из Непала, сувениры из Индонезии и Вьетнама. На фестивале работает Зеленый базар, где можно купить настоящие таежные грибы или попробовать сок из морошки. Есть территория Green Age, где можно взять уроки в школе японских боевых мечей или записаться на мастер-класс от мастеров цигун. Ночью работает кинотеатр, кстати, в этом году мы решили посвятить одну ночь советским документальным фильмам о космосе. Даже питание на «Дикой мяте» решено интересно. Вместо традиционных для большинства фестивалей шашлыков здесь можно попробовать популярные блюда разных стран. Будут работать индийские, грузинские, сербские, норвежские, тайские рестораны.

— Формат вашего фестиваля не совсем обычный. Этой музыки нет в эфире, тем не менее к вам приезжают тысячи людей.

— Есть фраза, которая, на мой взгляд, стирает все живое. Звучит она так: ничего личного, только бизнес. Я в своей жизни не один раз слышал ее, и в большинстве случаев от людей, которые ходят по земле, едят, пьют, говорят, но при этом сердце их стучится в два раза реже. Таких людей хватает в любой отрасли, и они, как правило, успешны. Они могут покупать музыкальные телеканалы, радиостанции и относиться к музыке как к предмету выгодных инвестиций. Есть музыканты, которые принимают эти правила игры, есть те, которые не принимают. Они кочуют из программы в программу, из одного ток-шоу в другое, с обложки одного журнала в разворот другого. Зритель покупает диск, а магии нет, тишина не в ушах, а в душе. И тогда человек начинает выбирать свою музыку. Наш фестиваль — это результат описанного процесса, наш зритель сам ориентируется в музыке. В радиоэфирах звучат песни, наверное, 3–4% музыкантов, которые приезжают на наш фестиваль, но посмотреть на них съезжаются тысячи людей.

— До недавнего времени у вас был всего один форматный конкурент «Пустые холмы», комментировать причины отмены которого организаторы не хотят. Какого рода проблемы для вас самые острые в период подготовки?

— Ну нет! Мы не конкурируем и никогда не конкурировали с «Холмами». В этом году часть организаторов «Пустых холмов» присоединится к нашей команде. Мне вообще кажется, что и я, и организатор «Пустых холмов» Денис «Харлей» больше занимаемся музыкой, чем бизнесом.

Если мы говорим об острых проблемах, то их три: первая — катастрофическая нехватка времени, вторая — тяжелейшее чувство вины перед женой, мамой и детьми, которым я не всегда могу уделить должное количество времени, и третья — чувство вины перед своей командой. В этом темпе не успеваешь найти слова, выражающие благодарность, которую я чувствую.

— Сколько людей в общей сложности занято в подготовке фестиваля — от роуди, встречающих артистов, до менеджеров на сценах — и что это за команда?

— Нас немного, всего сотрудников нашей компании JGroup, вовлеченных в фестиваль «Дикая мята», — 15 человек. Мы друзья, все очень разные, но в каждом звучит музыка. Мы ездим вместе в отпуска, на дачи, ходим на концерты, вместе принимаем решения. С одной стороны, это, наверное, не очень хорошо для построения актуальных и современных бизнес-моделей, а с другой стороны, мне на это наплевать. Мы делаем то, что нам нравится. На самом фестивале работает около 200 человек, это и технические службы, администраторы, сотрудники «Этномира», охранники, медики и, конечно, волонтеры — люди, которые приняли решение безвозмездно помогать фестивалю.

— В свое время вы переместились из Москвы в Калужскую область. Неужели местные чиновники гуманнее московских?

— Почему? Мы не ушли из Москвы, здесь мы делаем много мероприятий — от камерной «Горлицы» до новогоднего фестиваля на Манежной площади. Нас привлекают к проведению мероприятий в парке Горького и на столичных бульварах. Переехал только фестиваль «Дикая мята», который перерос формат городского события. Вообще нам очень везет — так уж сложилось, что в последние годы судьба нас сводит с очень интересными и порядочными людьми. И в Москве, и в Калужской области. Я даже стараюсь думать об этом шепотом, чтобы не сглазить.

— Каких важных моментов пока не хватает «Мяте»? Что вы не можете исполнить за недостаточностью средств, сил или времени?

— Всему свое время. Всё, что мы пока не можем сделать, мы обязательно сделаем, но когда задуманное реализуется, появятся новые цели. Линии горизонта нельзя достичь, есть только путь.