Странно порой совпадают новости. Вчера обсуждалось несостоявшееся возвращение во власть бывшего министра финансов Алексея Кудрина, а сегодня стало известно о кончине бывшего министра финансов и вице-премьера Александра Лившица. Так случилось, что почти все люди, занимавшие эту должность в новейшей российской истории, играли важную роль не только собственно в финансовой политике, в экономической политике в целом, но и в государственном управлении. Достаточно вспомнить, что первым министром финансов постсоветской России был Егор Гайдар (после разделения Министерства экономики и финансов на два профильных). В августе 1996 года этот пост занял Александр Лившиц, которого потом сменяли Анатолий Чубайс, Михаил Задорнов, Михаил Касьянов, а потом Алексей Кудрин. Оценки деятельности министров могут расходиться, споры тут будут продолжаться, видимо, еще долго, тем более что судить со стороны через прошедшее время бывает несколько проще, чем принимать решения в критических ситуациях, а порой и просто в режиме пожарной команды. Но специфика работы именно этого ведомства в том, что совершенно невозможно представить его руководителя каким-то заслуженным партийным деятелем, просто заслуженным человеком из ближнего окружения (таковое бывает при любом руководстве, какая уж тут новость) или специалистом по пиару и тому подобное. Этот пост жестко требует профессионалов. По счастью, в этом понимании сходились все руководители новых времен.
Александр Лившиц в медийном сознании навсегда связан с фразой «делиться надо», как, например, Виктор Степанович Черномырдин — с непревзойденным «хотели как лучше, а получилось как всегда». Только вот контекст этого выражения сегодня помнится не так уж хорошо. На пост министра и вице-премьера Лившиц был назначен в августе 1996 года и занимал этот пост до марта следующего. Стоит вспомнить, что цена нефти тогда колебалась в пределах $20–23–25 за баррель. Давайте сравним с нынешними страхами, что баррель может опуститься ниже $80. Ситуация была совсем не такой, как сегодня, бюджет верстался с большим напряжением, и основные средства находились у корпораций и больших компаний, которые и должны были, по мысли Александра Яковлевича, делиться. Заметим, что напряженный бюджет в те времена все же не так активно обращал внимание на средства населения в части, например, тарифов ЖКХ. Иначе говоря, тогда предлагалось платить богатым. Это не было избыточной левизной: министр финансов ищет деньги там, где они реально есть, а не там, где такой поиск может кому-то понравиться, а кому-то нет. Не стоит, видимо, напоминать, что позиция министра финансов — одна из самых ключевых в экономике, достаточно привести такие функции ведомства: разработка и реализация единой финансовой, бюджетной, налоговой и валютной политики в РФ, а также концентрация финансовых ресурсов на приоритетных направлениях социально-экономического развития. Проще говоря, куда и как направлять денежные ресурсы. Поэтому от министра требуется не только высокий профессионализм, но и аппаратный вес, способность противостоять различным лоббистским группам, которые за последние годы набрали большую силу и прекрасно пользуются отсутствием внятного регламентирующего этот вид деятельности законодательства. Понятно, что в 1996 году проблем подобного рода было несколько меньше: бюджет был не так объемно наполнен, и задачи были не столько в том, чтобы оптимально раздавать, сколько в том, чтобы гарантированно обеспечить баланс доходов и расходов.
Новые времена — новые задачи. Профицитный бюджет рождает повышенные аппетиты. Сам конфликт бывшего министра финансов Алексея Кудрина с нынешним премьером, а тогда президентом, возник из попыток умерить аппетиты лоббистских групп, в первую очередь связанных с оборонным комплексом. Да, давайте сразу договоримся, что группы интересов и собственно обороноспособность коррелируют между собой весьма причудливо, что могла бы объяснить, скажем, Счетная палата, если бы у нее получилось провести такую проверку. Нынешние разговоры о возможном возвращении Алексея Кудрина совпали по времени с очевидным ухудшением экономической ситуации, в первую очередь со снижением стоимости нефти до уровня критического сценария. Отсюда и предложения о перераспределении бюджетных средств, в том числе и оборонных, в пользу других, социально ориентированных потребностей. В сущности, это новая редакция упомянутой фразы Александра Лившица: «делиться надо».
Здесь важно то обстоятельство, что президент всецело доверяет Кудрину, особенно после кризиса 2008 года. Можно опять же долго спорить о целесообразности размещения российских денег в американские ценные бумаги, но проблема сегодня в макроэкономических показателях, к которым руководство страны относится достаточно серьезно. Поэтому тема возвращения Алексея Кудрина, как человека, которому президент, повторимся, всецело доверяет, во власть, разумеется, вовсе не закрыта. Это, возможно, осложнит жизнь лоббистам — любителям больших бюджетов, что уже положительный фактор. Да, и довольно часто в России министры финансов становились потом премьер-министрами. Это не прогноз, это только констатация.
