Валентина Матвиенко: «Правительство есть за что критиковать»
— Ваши коллеги из Госдумы в последние месяцы довольно жестко критикуют правительство Дмитрия Медведева и его отдельных министров. В частности, достается министру образования Ливанову. Заслужило ли правительство подобную критику?
— Правительство есть за что критиковать. Да, есть проблемы, недостатки, о которых говорили депутаты. А есть ли такие правительства, которые критиковать не за что? Во время отчета на прошлой неделе не было огульной критики. Наоборот, она сопровождалась конструктивными предложениями. Что касается критики в адрес отдельных министров, то в политической жизни это всегда было и будет. Я думаю, что во многом эта критика справедливая, и министру просто нужно делать выводы, а не отмахиваться.
— Но все-таки считаете ли вы, что Дмитрия Ливанова пора отправить в отставку?
— У меня есть свои вопросы к министру. Но нужно дать ему шанс сделать выводы, показать результаты работы. Министерству стоит в первую очередь сосредоточиться на повышении качества и уровня образования, реализации нового закона. Заняться именно практической реализацией, не отвлекаясь на мелочевку и непродуманные заявления.
— В выходные появились слухи о скором назначении Алексея Кудрина в администрацию президента. Как вы считаете, Кудрин — это тот человек, за возвращение во власть которого руководству страны стоит бороться?
— К Алексею Леонидовичу Кудрину я отношусь с уважением. Это человек очень профессиональный. Как бы кто его ни критиковал, он сделал много. И, знаете, если министр финансов будет всем нравиться, будет стараться быть для всех добрым, тогда, боюсь, государственная казна останется пустая. Я считаю, что у Кудрина очень большой опыт, потенциал, который можно использовать. Что касается дискуссии, вернется ли во власть Кудрин или не вернется, — это зависит от воли президента и желания самого Кудрина. По-моему, он пока такого желания нигде не высказывал. Но интерес к этой фигуре остается и, наверное, это естественно, что его примеряют то в одно кресло, то в другое. Я не считаю, что он потерян для политики, и не исключаю возможности использования его потенциала в будущем. Тем более, что Кудрин хорошо известен не только в России, но и в мире. За рубежом его очень высоко ценили как министра финансов, а это, в общем-то, дорогого стоит.
— В этом году будет впервые праздноваться день парламентаризма. А скептики говорят, что у нас уже и парламента почти не существует...
— Учреждение специального государственного праздника — Дня российского парламентаризма — это дань нашей истории, представительной власти, которая избирается гражданами. За 20 лет российский парламент, пройдя непростые этапы становления, сложился, состоялся. Возможно, мы еще не в полной мере реализуем полномочия, работаем не так эффективно, как хотелось бы. Но, согласитесь, что 20 лет для становления парламента — очень небольшой срок.
Что касается критики — за последнее время сенаторы стали больше работать в регионах, активнее заниматься законотворчеством на «нулевой» стадии. Члены Совета Федерации работают во всех правительственных комиссиях, где готовятся концепции законопроектов. Сенаторы и сами стали чаще выступать с законодательной инициативой. Целый ряд законов — это воплощение именно таких инициатив.
Мы понимаем, что еще необходимо делать и как именно. В частности, стоит задача сделать деятельность нашей палаты максимально прозрачной. Люди должны понимать, как принимаются решения, их суть, участвовать в обсуждении, чувствовать свою сопричастность. Тогда будет больше доверия к власти.
— Давайте от больших проблем перейдем к частным. Что вы думаете о проблеме пьяной езды за рулем? Какое-то минимально допустимое значение по промилле все же нужно установить, как это предлагают некоторые депутаты?
— Знаете, у русского человека есть такая особенность, по крайней мере, у многих: как только чуть-чуть за шиворот попало — уже не остановиться. С учетом катастрофической ситуации на наших дорогах, роста количества тяжелых ДТП с участием нетрезвых водителей, здесь должна быть строгость. В то же время мы понимаем, что нельзя даже правильные меры доводить до крайности. Если в приборах есть определенная доля погрешности, значит, ее нужно четко определить и ввести это минимально допустимое промилле. Иначе затаскаем людей по экспертизам, будем плодить коррупцию. Приборы тоже, к сожалению, ошибаются. Мне представляется, что Дмитрий Анатольевич именно в таком ключе и высказался.
— В Совете Федерации произошло несколько публичных скандалов, связанных с уходом сенаторов, владеющих иностранными активами. Вам не кажется, что такие случаи вредят репутации верхней палаты?
— Я не могу согласиться, что эта история носит скандальный характер. Во-первых, новые требования к формированию институтов власти, определенные ограничения для чиновников, депутатов — это ответ на запрос общества, который состоит в том, чтобы власть была прозрачной. Каждый депутат, каждый член Совета Федерации теперь должен отчитываться как о доходах, так и о расходах. Чтобы люди могли сравнить их соотношение, понять, есть ли теневая составляющая. Это очень хороший механизм контроля общества за чиновниками и членами парламента. Во-вторых, мы говорим о том, что если ты во власти, то должен быть не просто открытым для общества, но и максимально патриотичен. Если ты во власти, твои средства должны лежать на счетах российских банков и работать на отечественную экономику. Активы также должны находиться в России, чтобы избежать возможного влияния со стороны чужих государств.
Уход трех членов Совета Федерации — это нормально. Люди такого уровня могли бы воспользоваться какими-то схемами, как-то спрятать эти деньги, развестись с женой. Но они как законопослушные граждане приняли другое решение, и оно у меня вызывает уважение.
— Они советовались с вами?
— Да, безусловно. Они ко мне приходили. И не нужно из них делать изгоев, говорить, что они едва ли не вне закона. Нет! Наоборот, они всё, что предписывает закон в плане доходов, собственности, показали в своих декларациях.
Борьбу с коррупцией, безусловно, нужно вести жестко, но не перегибать палку. Эта погоня с заглядыванием в замочную скважину, попытки непременно кого-то в чем-то обвинить уже сформировали в сознании людей презумпцию виновности чиновников. Некоторые страны уже проходили через такой «огонь по штабам», и это плохо закончилось. Безусловно, те чиновники, депутаты, члены Совета Федерации, кто нарушает закон, должны подвергаться более жесткому наказанию, спрос с них должен быть более строгим, чем с обычного гражданина. Но зачем мазать черной краской всех подряд? Это кадры, на которых держится управление страной.
— Многие сенаторы еще уйдут?
— После принятия закона у членов Совета Федерации есть три месяца на обдумывание решения. Полагаю, что, может быть, еще 2–3 человека покинут палату. Но массового «исхода», которого, похоже, кое-кто ожидал, безусловно, не будет.
— К вам приходят сенаторы и спрашивают, стоит ли им уходить?
— Да, коллеги действительно приходят. Мы условились, что продолжим консультации после того, как закон будет принят. Называть сейчас фамилии было бы неэтично, некорректно. Если они примут такое решение, сами скажут об этом.
— Уходов стоит ожидать не раньше, чем будет принят закон?
— Безусловно.
— Сейчас существует несколько версий закона, до сих пор высказываются разные мнения о том, следует ли разрешать чиновникам, парламентариям владеть зарубежной недвижимостью. Какого решения ожидаете вы?
— Сейчас законопроект предусматривает запрет на иностранные счета и активы. Мне кажется, именно это и есть то основное, что должно быть в законе. Что касается недвижимости, если бизнесмен или представитель власти в прежней жизни честно заработал деньги, заплатил налоги, приобрел недвижимость законно, и это доказано, то лишать его такой возможности, на мой взгляд, — это уже слишком. Хотя с этической точки зрения вопрос здесь есть.
— Обсуждалась тема расширения круга родственников, которые обязаны подавать декларации…
— А насколько широким он должен быть? Кого еще включать? Ну давайте включим братьев, сестер, племянников, тещу, еще кого-то. А в состоянии ли депутат, сенатор повлиять на них? Обязать не заниматься бизнесом, заполнять декларации о доходах? Так и до абсурда недалеко.
— Бывший генпрокурор Юрий Скуратов недавно заявил, что в так называемом «болотном деле» нет признаков массовых беспорядков, которые вменяются фигурантам. Он считает, что процесс носит скорее политический характер.
— Я не хочу комментировать чьи-либо мнения. Не знаю, в какой мере господин Скуратов знаком с деталями, а в какой степени на него влияет политическая конъюнктура. У нас все знают и понимают, как нужно учить детей, лечить пациентов, у нас половина страны хочет быть президентом, все знают, как и кого нужно судить. Я не отношусь к категории людей, которые склонны к популизму или пытаются в каждой сфере демонстрировать свой высочайший профессионализм. Нужно дождаться решения суда, и уже тогда, если кто-то посчитает, что эти решения не правовые, обращаться в Верховный суд.
— А за делом Навального следите? Вас вообще эта проблема интересует?
— Я человек информированный, стараюсь следить за всем. Я надеюсь, верю в справедливость нашей судебно-правовой системы и считаю, что в этом деле не должно быть никакой политической окраски. Если, не дай бог, она будет иметь место, это действительно пошатнет веру граждан в нашу правовую и судебную систему. Полагаю, что это понимает судебное сообщество, те его представители, которые будут вести процесс. Обвинение, если таковое будет предъявлено, в этой ситуации должно быть вдвойне, втройне юридически аргументировано.
— В прошлом году довольно активно обсуждался вопрос о переезде органов государственной власти за МКАД. На каком этапе сейчас находится этот вопрос?
— Перевод органов власти на присоединенные территории Москвы имеет свою логику, в принципе это было бы правильно. Но проект очень затратный. И я полагаю, что сегодня это не является приоритетной задачей. Есть много более острых социальных и экономических проблем, на решение которых нужно тратить средства. Что касается парламентов, то, как показывает опыт почти всех стран, как правило, они находятся все-таки в центральной части столиц. Я знаю позицию депутатов Государственной думы, членов Совета Федерации, она в том, что перевод органов власти на новые территории Москвы не следует начинать с парламента. Мы считаем, что он должен находиться в центре. И это не амбиции.
С другой стороны, Москву нужно разгружать, потому что жить в ней становится невозможно. Это видят все, в том числе и мы. Можно оставить столицу крупным административным и финансовым центром. Почему бы не начать процесс переезда головных офисов крупных компаний, особенно с государственным участием? Перевести их в регионы — газовые туда, где добывается газ, нефтяные — туда, где добывают нефть, государственные корпорации — в промышленные субъекты федерации. Это разгрузило бы город, дало импульс росту экономик регионов, создало бы социальный лифт для молодых, талантливых ребят из глубинки, которые сейчас стремятся в Москву, чтобы сделать карьеру. А выпадающие доходы Москвы можно было бы урегулировать межбюджетными отношениями. Почему нет?
