Известная фрейдистская присказка гласит, что иногда привидевшийся огурец (кабачок, возможны и другие варианты) означает всего лишь огурец и ничего более глубинно эротического. Так и с некоторыми совпадающими по времени событиями — могут действительно совпасть, просто случайно.
Вот тут совпали по времени два события. Первое — это утечка про разнос, который устроил президент некоторым губернаторам и членам правительства за плохую работу с вполне очевидным предупреждением о — говоря юридическим языком — неполном служебном соответствии. Последующее разъяснение пресс-службы о том, что претензии были предъявлены только к губернаторам, учитывая, что на записи присутствуют обе упомянутые категории руководства, скорее работало как продублированная новость, нежели как отрицание. Тут, что называется, есть место для разных трактовок. Второе событие — отчет премьера о работе правительства в Думе.
Вне зависимости от реальности совпадение породило очередные предположения о вероятной грядущей отставке кабинета. Стоит сразу заметить, что в новые времена трудно представить, чтобы Дума признала работу кабинета неудовлетворительной и выразила ему недоверие. По той простой причине, что правительство формируется в том же самом месте, где и сам парламент. Про представительную демократию и формы ее реализации можно подискутировать, но лучше работать с той ситуацией, которая существует в реальности.
В этом смысле отчет правительства в Думе и острые вопросы, которые задают депутаты, скажем, от условной оппозиции — это как в старой детской дворовой игре: кто сегодня красный, а кто — белый (партия власти — легальная оппозиция). Нравится, не нравится — иначе и играть не получится. Ну а для отчета перед избирателями и, что особенно важно, для основной — лоббистской — деятельности можно, конечно, что-то и принципиально покритиковать. Но в целом это все же некоторый политический ритуал, результаты которого если и есть, то они проявляются и реализуются там же, внутри двух представленных ветвей власти: исполнительной и законодательной. Это если о каких-то частных договоренностях при таком подходящем общении. Принципиально важные выводы и решения делаются за пределами подобных публичных слушаний.
Это, понятно, не только наша внутренняя практика и лоббистская деятельность, тем более не национальная придумка, но российская особенность усиливается практикой весьма условного разделения властей, и прежде всего отсутствием внятного юридического регулирования лоббистской деятельности. Каковое отсутствие, получается, весьма устраивает всех участников процесса: и бизнес, и политиков, и правительство. Так что, повторимся, реальные итоги отчета правительства, если таковые и будут, видимо, пройдут мимо общественного внимания — лоббизм занятие совсем непубличное. Для общества — социально приятные заявления: пенсионный возраст подниматься не будет; экономические результаты за отчетный период лучше, чем за предотчетный; запас прочности — достаточный для противостояния кризисным явлениям (тут почему-то вспоминается одна из швейковских песенок: «шли мы прямо в Яромерь, коль не хочешь, так не верь»); а также призывы к конструктивному сотрудничеству.
Теперь — о совпадениях по времени и разговорах об отставке правительства. Новые времена научили, что в России разговоры об отставке кабинета начинаются практически сразу после его назначения и утверждения. Бывает, что отставляют досрочно, бывает, что все разговорами и оканчивается. Но всегда хочется понять смысл, а главное — результат произведенной смены управляющей команды.
В каждом составе есть достаточно профессионально работающие руководители и подразделения, и те, к кому возникают вопросы, и вовсе не только у президента. Часто получается, что недовольство работой отрасли персонифицируется в ее новом руководителе, даже не имевшем время для каких-то серьезных преобразований. В каждом составе есть особенные «любимцы», то министр спорта, то министр образования, то еще кто-то. И часто это вполне справедливые претензии.
Например, хотелось бы, чтобы руководство культурой осуществлялось с большим пониманием значения обозначающего отрасль термина. С другой стороны, скажем, атаки депутатов на министра образования как-то удачно совпали по времени (опять совпадение) с начатой ведомством серьезной деятельностью по очистке научного сообщества от выявленной эффективной подотрасли, производящей липовые диссертации. Да, «после этого» не всегда означает «вследствие этого». Но иногда как-то очень похоже, что обозначает. Но это просто пример.
Так вот, не очень понятно, почему претензии к одной или пусть нескольким отраслям должны выражаться в требовании отставки правительства? Аппендицит ведь не повод для резекции желудка. Это вовсе не к тому, что правительство сегодня хорошо как никогда. Это совсем не так, если выразиться предельно тактично. Просто есть два существенных обстоятельства: претензии следует точно адресовать — к отрасли, ее руководству, уровню администрирования, эффективности, коррумпированности и т.п., а не сразу требовать отставить все правительство. Потому что это очевидный частный случай выбора: вам шашечки или ехать? А во-вторых, что еще более существенно: все основные экономические, финансовые и юридические решения, связанные с исполнительской деятельностью, вовсе не только от правительства зависят. А иногда — так и не зависят вовсе.
Просто в начале деятельности правительству не ставится конкретных, выраженных в цифровом выражении задач, которые можно оценить по факту выполнения: инфляция, рост ВВП, количество школ и больниц — хорошо бы и культурных объектов — на условное количество жителей по регионам, километры новых дорог (это, кстати, совместная с губернатором ответственность) и так далее. Чтобы тогда решать, справилось оно или нет. Не говоря уже об оценке способности правительства работать в экстренных и кризисных ситуациях. Каковая в экономической части, похоже, скоро может быть востребована.
