Бостон всегда считал себя Афинами Нового Света. Не удивительно, что именно в этом городе воскрес в Америке марафонский бег. Трагедия случилась во время 117-го забега, и все они были праздниками, как, собственно, любой марафон. Ведь его можно считать триумфом нашего биологического вида, символом выносливости человека.
Возможно, говорят сегодня ученые, именно она, выносливость, и сделала Homo Sapiens царем животных. В спринте, как все двуногие, кроме кенгуру, мы уступаем многим зверям, зато в беге на длинные расстояния у нас почти нет равных. Антропологи считают, что первые охотники убивали дичь, загоняя ее, как борзые. Даже в XXI веке так с успехом охотятся бушмены Африки. Лишенные шерсти и снабженные замечательной системой охлаждения в виде потовых желез, люди способны обогнать в марафоне даже лошадь, особенно в жаркий день.
15 апреля, однако, день был прохладный, облачный, но без дождя. Как раз такую погоду любят и бегуны и зрители, которых собралось почти полмиллиона. Жители Бостона гордятся своим марафоном еще и потому, что именно здесь произошло переосмысление древнего ритуала, наполняющего спортивное состязание мифологическим содержанием.
Марафонский бег обязан античности не только своим происхождением, но и магической функцией. В Древней Греции были особые религиозные шествия. Жители полиса обходили его границы, закрепляя тем самым священный союз между городом и его защитниками и хранителями. Отзвук этого старинного обряда услышали организаторы бостонского марафона, которому теперь так часто подражают другие мегаполисы. Грандиозный массовый забег — обряд, восстанавливающий наглядное единство огромного города, разобщенного на множество микрорайонов. Обегая город, марафонцы выгораживают его невидимой стеной, ежегодное обновление которой и приветствуют восторженные поклонники.
Другими словами, бомбы ударили по самому больному — традиции, которая подспудно ощущается бостонцами столь же священной, как олимпийское перемирие эллинов. Уходят этнические распри, забываются политические интриги, богатые и бедные на равных участвуют в марафонских торжествах, впервые прерванных зверскими убийствами.
Когда взорвались бомбы, многие бегуны последними поняли, что произошло. Впав к финишу в транс, они продолжали бег, но вскоре бросились помогать раненым. Среди марафонцев оказалось много врачей и солдат, умевших оказать первую помощь. Прежде всего тем, кто истекал кровью от порезов осколками витрин. Очевидцы, а их — полгорода, говорят о порыве солидарности. Люди бежали к месту взрыва, а не подальше от него. Так поступил и отец Джордан, ветеран двух десятков марафонов, который на этот раз приехал в Бостон зрителем. Увидав, что происходит, он сообразил, что сумеет быть более полезным в рясе францисканского ордена, к которому принадлежит. Переодевшись, отец Джордан вернулся к месту происшествия, чтобы утешать раненых и успокаивать толпу.
Ту же роль, но уже на общенациональном уровне играет президент, выступление которого в такие дни страна ждет с особым — беспартийным — вниманием. Обама был краток и деловит. Зная, что первой в нас просыпается жажда мести, он пообещал найти и наказать виновных. Все помнят судьбу Осамы бен Ладена, и этому президенту, пожалуй, верили больше, чем предыдущему. Америке, как древнему Риму, с которого отцы-основатели списывали свою республику, свойственна бульдожья хватка, и преступников, конечно, обнаружат. Но, обещая их покарать, Обама предостерег от преждевременных выводов, что, естественно, не помогло.
Сегодня у каждого, кроме пока отмалчивающейся полиции, есть своя версия. Чаще всего она ведет след к своим, а не к чужим террористам. Бостонский марафон приурочен ко Дню патриота. Он отмечается в Массачусетсе в память о первых сражениях американской революции, то есть восстании против насилия колониальных властей, говоря иначе — государства. Многие считают, что эти исторические аллюзии рифмуются с идеологией нынешних борцов с федеральным правительством, которые постоянно вспоминают другой революционный инцидент — Бостонское чаепитие. К тому же 15 апреля — день, когда американцы высылают в казну налоговые декларации, расплачиваются с государством.
Всё это еще ничего не значит. Платить налоги никто не любит, но не настолько же. Вместо того чтобы впадать в конспирологический азарт, лучше оставить следствие тем, кто им сейчас лихорадочно занимается.
Как всегда, когда мы сталкиваемся с безумным актом насилия, важнее, не какие идеи и фантазии руководили преступниками, а что нам — а не ФБР — делать после преступления.
Ничего. Единственный рациональный ответ на вызов террора, откуда бы ни исходила опасность, сводится к тому, чтобы не позволять ему себя запугивать. Жизнь продолжается, и марафонцы обещают вернуться в Бостон в следующем году. Некоторые — после ампутации — смогут участвовать лишь в специальном марафоне для инвалидов.
