Когда-то давно, работая в одном НИИ, я был подключен к популярной во всех подобных учреждениях теме, которая называлась изучением, анализом и распространением передового опыта — в той отрасли, к которой относился вышеупомянутый институт. Понятно, что значительная часть работы этой была бессмысленной, но какие-то идеи и находки, что называется, «на местах» оказывались вполне пригодными для других регионов и производств. Здесь важно отметить, что описываемый опыт и практика его применения находились в едином временном и, соответственно, цивилизационном периоде.
С некоторыми сегодняшними процессами, которые можно условно также провести по категории «передового опыта», ситуация иная именно в том смысле, что в новейшую историческую эпоху некоторые элементы прежних времен выглядят скорее исторической реконструкцией, чем эффективным использованием пригодных идей.
Не определенное до конца по статусу и дефиниции казачество (социальная группа, этнос, класс землепользователей и т.п.) в составе еще менее институционально проясненных народных дружин, воскрешение в принципиально ином общественном устройства званий вроде Героя Труда, наконец, возрождение царского наименования Преображенского полка (не пропустившего, заметим при всем уважении, почти ни одного дворцового переворота) и зашкаливающее за разумные пределы силовое охранение мракобесной части православия — всё это из разных эпох, из разных социальных контекстов.
Можно предположить, что таким образом формируется некоторая дополнительная база социальной и идеологической поддержки власти по проверенным историей рецептам, а также формирование специализированных социальных лифтов через «государевы учреждения». Казаки — опора сложившегося режима правления. Почетные звания и наименования — создание некоторой квазиэлиты, которая попадает в категорию отмеченных властью граждан и институтов и может рассчитывать на какие-то льготы. Религиозные фундаменталисты — проверенные борцы со всякими «аблакатами-скубентами-сицилистами», а теперь еще и с художниками и писателями и т.д. Порознь вроде есть какая-то логика, всё вместе — какой-то перевернутый наоборот сюжет Михаила Булгакова из пьесы «Иван Васильевич». Которая, как известно, при экранизации получила актуальное и сегодня название «Иван Васильевич меняет профессию». То есть все эти исторические элементы сегодня, попав в наше время, выглядят так же уместно, как Бунша и Милославский при дворе Ивана Грозного.
Как когда-то справедливо заметил персонаж О’Генри, «песок — неважная замена овсу». Ровно про наш случай. Казачьи, а равно и народные дружины — неважная замена полиции, которой по должности вменено охранять общественный порядок. Разгон плетьми бомжей у станций метро никак не заменяет программу социальной помощи бездомным. Бозобразные случае избиений граждан, отказавшихся предъявлять самозваным правоохранителям документы, как это недавно случилось на Кубани, — это ведь следствие плохо продуманной программы возрождения (так и не объясненного обществу зачем) казачества. Всячески приветствуя сохранение культурных традиций и этнографических обрядов, всё же не стоит создавать на этой платформе плохо контролируемые силовые (хорошо, что пока еще не вооруженных штатным оружием) формирования.
Погромная команда — совсем уже неважная замена более чем актуальному, но крайне тонкому процессу возвращения общества к необходимости осмысления и принятия хоть каких-то этических норм. Не говоря о том, что эти господа своими выходками очевидно дискредитируют ту саму идею (не хотелось бы употреблять терминов, выходящих за пределы светской лексики), в защиту которой они якобы выступают. Преображенский полк вместе с Семеновским никак не приблизят появление понятной обществу внятно сформулированной и фиксированно проведенной военной реформы, возвращение понятию «офицер российской армии» его прежнего в высшем смысле положительного значения. Не говоря о том, что наименование полка в новой истории всё же связывается с его подвигами и победами.
Ну, про Героев Труда что и говорить. В наше время — хорошо это или плохо, другой разговор — есть только два основных звания: человек с деньгами или без оных. В этой дихотомии всякие почетные опции вроде липовых кандидатских званий или иных наград интересуют только одну из сторон. Ту, которую при всех допущениях трудно отнести к категории ударников труда, переходящих в его героев. Постоянный рост цен и тарифов, всё менее доступное жилье делает замену достойной оплаты труда почетным дипломом не тем полезным опытом, который стоит незамедлительно внедрять в жизнь. Постоянно, напомним, дорожающую.
Вызовы времени, на которые необходимо отвечать, и способы этого ответа всё же предполагают несколько большее хронологическое совпадение.
