В ходе интервью немецкому телевидению перед рабочим визитом в Германию президенту России пришлось нелегко. И прежде всего, полагаю, ему было нелегко сдерживаться – ведь едва ли не впервые в международной практике главу государства российского (да и любого другого суверенного государства) подвергли столь откровенному троллингу. Ибо никакой практической цели у расспросов немецкого журналиста не было, да и никакого интереса к интервьюируемому тоже не было (а в анамнезе просматривалось и отсутствие подготовки к столь важной встрече, не говоря уж о размытом целеполагании самой беседы); одним словом это был чистый троллинг, хотя, к счастью, все же не грязный троллинг… Ровно четыре месяца назад я опубликовал колонку «Год тотального троллинга» - и сейчас позволю себе напомнить ее ключевые положения.
«Троллинг, о котором много говорят, но далеко не всё и уж тем более далеко не все понимают, отличается от обычной полемики (одной из разновидностей которой он и является) прежде всего целеполаганием. Если цель полемики — хоть научной, хоть политической, хоть судебных прений — доказать собственную правоту и, соответственно, неправоту оппонента, то цель троллинга — спровоцировать оппонента на необдуманные, эмоционально не выдержанные, наконец, просто-напросто ложные и, главное, саморазоблачительные слова и поступки. Тролля условного противника, ты не внушаешь ему, согласно памятному перестроечному слогану, «Борис, ты не прав!» (хотя формально и может прозвучать нечто сходное); нет, ты нагло или как минимум напористо твердишь ему: «Борис, ты скотина!» — и цель этих оскорблений в том, чтобы он, разозлившись, и впрямь повел себя как скотина. И вот тогда ты, тролль, ощутишь на губах вкус победы. Ощутишь его, не исключено, вместе со вкусом собственной крови (потому что в реале получишь по зубам), но оттого только слаще будет твоя победа».
Так и только так вел беседу с В.В.Путиным немецкий интервьюер г-н Шёненборн. Удивило, правда, отсутствие язвительных вопросов о «ПуссиРайот», о следствии по делу 6 мая, о «Законе Димы Яковлева» и о всяких там Нопферах с Депардьями (героических Нопферах с презренными Депардьями) – но как раз в этом, по-видимому, и проявилась слабая подготовка тележурналиста к интервью, слабое знание им здешней «болотной» проблематики во всей ее скоропортящейся актуальности. И, напротив, глухое безразличие немца к бесславной гибели БАБа было вопиюще красноречиво – и означало оно, что никаких конкретных рекомендаций по данному вопросу независимым СМИ свободного Запада ни от правительств, ни от спецслужб пока не спущено.
Интервьюер начал с вопроса об НКО. Вот, мол, многие немцы интересуются – особенно из Службы внешней разведки. Впрочем, про интересы внешней разведки немец промолчал, а Путин, сохраняя бесстрастное лицо игрока в покер, на них всего-навсего намекнул. В рамках провозглашенной борьбы с коррупцией обыски идут сейчас по всей России – а отнюдь не только в занимающихся политической деятельностью НКО, but who cares. Больше того, хорош или плох закон об «агентах влияния», но он принят – и претензии немецкой стороны, озвученные тележурналистом, сводятся к тому, что Россия соблюдает собственный закон. «Годно» или «зачОтно», сказали бы в сети, - но годно и зачОтно только для троллинга.
На протяжении всей беседы с главой второй по политическому и военному могуществу страны мира немецкий журналист вел себя подобно герою анималистического анекдота про добродушного в целом пса, который ни за что ни про что злобно набрасывается на одного-единственного дорогого хозяйского гостя. «Ну, не любит тебя Полкан!» - извиняется за своего питомца хозяин. Извинится ли г-жа Меркель за г-на Шёненборна? Нет, не думаю; такое как-то не принято.
Интервьюер попробовал было увязать торговые (взаимовыгодные!) российско-немецкие связи, интерпретируя их как немецкую помощь нашей стране, с кипрским банковским кризисом. Не получилось. Подрываете доверие к собственной финансовой системе, -значит, приводите новых вкладчиков в нашу, - резонно возразил Путин. Интервьюер косвенно упрекнул Россию в чрезмерном пристрастии к евро – и услышал в ответ, что в Германию-то мы верим и получить свое с нее всегда сможем. Верим, что сможем. Интервьюер заговорил о Сирии – и услышал в ответ о печальной судьбе Ливии и Йемена. Если бы г-н Шёненборн играл с президентом Путиным в шашки, могло бы сложиться впечатление, будто его купили. Если он играл в поддавки, то нам забыли объявить, что это будут поддавки. Но это были не шашки и не поддавки – это был троллинг, пусть и слабый по качеству исполнения. По заявкам НКО или их зарубежных кураторов? По заявкам еще чьим-нибудь? Или просто потому, что «ну, не любит тебя Полкан»?
Зачем Путин едет в Германию. Чего ждет он от Меркель, а чего она от него? Как – и какой – выйдет Германия из уже вроде бы неотвратимого всемирного кризиса? Как - и какой - выйдет из него Россия? Как смогут (или не смогут) две великие страны помочь друг другу? Что думает наделенный широчайшими полномочиями глава России, допустим, о возможном распаде Единой Европы (или о переходе ее на разноуровневость межгосударственных отношений)?
Вот вопросы, хотя бы приблизительные (и сугубо предварительные) ответы на которые хотелось бы услышать в таком интервью. Но чтобы узнать ответы, надо сначала задать вопросы. А вопросы заданы не были. Вместо них мы услышали, как нашего президента троллят. Всячески давая ему понять, что Полкан его не любит. Не любит настолько, что на первом еще году первого (из двух возможных) президентского срока бесцеремонно допытывается у главы нашего государства, а чем, собственно, тот займется через одиннадцать лет. С твердым расчетом вывести его наконец из себя. Но нет, не выводит. В ответ Путин шутит, что займется литературой. Полкан открывает было рот, но тут у него заканчивается телевизионное время.
