Ответ непростой. Вроде не друг и не враг, а так... так сказать, слуга человека. Состоящий на службе государевой, скромный служивый народец, сословие чиновников, исполнителей воли политического класса. Расширим масштаб вопроса. Бюрократия — враг или друг политического класса? Мне кажется, что понятие «друг» и «враг» слишком эмоционально окрашены. У бюрократии нет эмоций, недаром в английском языке синонимом термина является словосочетание red tape — «красные ленточки». Произошло от бумажных папок с документами, перевязанных лентами для удобства ношения чиновниками. Для «ленточного» мозга такие слова, как «документооборот», «постановление», «протокол заседания», «роспись поручения исполнителям», «отчет», звучат как «ноты» для музыканта или «бизнес-стратегия» для менеджера. Документ заменяет всё: коммуникацию, пиар, мозговые штурмы, тренинги и прочие бизнес-примочки. Чем меньше эмоций и отклонений от стандартных процедур, тем лучше для слуг власти. Бюрократия не друг и не враг политической корпорации. Бюрократия служит власти, а власть, именно она, а не чиновник, служит народу. Поэтому связь с обществом у бюрократии опосредованная, не прямая. Отсюда возникает эффект отсутствия чиновника в присутственном учреждении: вроде говорит с посетителем, а интереса в глазах нет, интерес где-то ну совсем в другом месте и никак не связан с жалобой посетителя-просителя.
Вывод об эффективности бюрократии тогда сам собой напрашивается: бюрократия тогда эффективна, когда эффективен тот, кому она служит, то есть политический класс. Эффективность подразумевает максимум результата с минимум затрат. Если политический класс проходит процедуру отбора по этому принципу, то он точно по таким же критериям в качестве заказчика бюрократии отбирает чиновников и формирует структуру исполнения своих решений. Короче: если политический класс заточен на эффективность страны, то он заточен и на эффективность чиновников. НО! Политический класс заточен на собственную эффективность только в случае зависимости от общества. И только при такой цепочке влияния бюрократия начинает, пусть и косвенно, зависеть от людей, прислушиваться с большим интересом к посетителю-просителю. Если же все грани стираются — власть отрывается от общества, политический класс сливается с бюрократией, — то рождается монстр, поедающий всё вокруг, кстати, совершенно незамотивированный на эффективность. Зачем напрягаться? Только если страшно. Но страх долго не работает, поскольку и правоохранительные органы слились в одну семью с бюрократией. Как-нибудь договоримся: мелких сдадим для порядка, и всё. Свои же люди, родные. Круговая порука — залог прочности срощенной системы, основа ее самовоспроизводства.
Я считаю, что эффективность бюрократии — следствие эффективности политического класса, отделенного от чиновничества другими мотивами и интересами. Это начало пути. И только после четкого разделения функций — политических и бюрократических — можно начинать реформировать бюрократию.
Следующий шаг: реформа бюрократических институтов. Эти институты должны принести больше прибыли, чем потрачено на них денег. Но критерия нет, так как они ничего не производят, они только перераспределяют. Значит, нужно уменьшить объем распределяемых бюрократией средств и сократить количество звеньев прохождения денег. Перенаправить потоки денег в естественные для перераспределения сферы (социальная и безопасность) и убрать из неестественных. Сокращение звеньев: бюджетно-налоговый федерализм, а не унитаризм и местное самоуправление. Это второй этап: сокращение правительств всех уровней и оптимизация их деятельности.
И только после реформы бюрократических институтов можно переходить к самим бюрократам. И тут я согласна со многими уже озвученными мнениями: контроль за доходами, уход от неденежных вознаграждений (спецклиники, дачи, машины, мигалки и другие атрибуты наших «сверхчеловеков»), увязка зарплат с показателями эффективности министерства и зарплатами на рынке, открытые конкурсы с набором из той же Академии народного хозяйства, гарантии сохранения места при смене политических боссов для истинного профессионала, уход от критерия лояльности и блатного «своего».
Так что не знаю, как другие, а я с курицей и яйцом потихоньку, не спеша, разобралась. Политический класс — курица и имеет то бюрократическое яйцо, которое снесла. Неважное такое, низшего качества. Прежде чем на яйцо пенять, надо с курицей разобраться.
