Масленичная неделя кого-то заставляет соревноваться в истреблении блинов и поднимать тосты за долгожданную весну, а кого-то наводит на размышления совсем другого толка. Когда-то на Руси был распространен ритуал: аккурат к весеннему обновлению природы стариков, которые уже не принимали активного участия в воспроизводстве сообщества, отправляли на саночках или на рогожке в овраг. Насильственное театрализованное прекращение жизни старых членов общины — 40- или 50-летних — было распространено во всех аграрных обществах. Остатки этого красивого архаичного ритуала сохранились вплоть до XIX века и, разумеется, у славян.
Конечно, ни один 50-летний человек современной России не согласится с таким подходом, к тому же сегодня этот возраст — расцвет активной, творческой жизни, но у молодежи существует иное мнение. Радикальный слом ценностей в мире глобализации — банальность для зрелых поколений во всех развитых странах, но в России этот разрыв старого и нового может принять драматичные черты. Особенно если учесть, что поколение Next, эти самые двадцатилетки, родились и формировались не в супердержаве СССР, тем более не принимали никакого участия в крахе советской империи. В отличие от постсоветских поколений, которые правят бал в современной России, юные полноценные россияне лишены необратимой травмы сознания — катастрофы огромного государства на глазах у всей планеты. Самоубийства 1/6 части суши — СССР рухнул сам, без всяких внешних воздействий, под тяжестью собственного веса.
Современные старшеклассники и студенты исповедуют совершенно иные ценности, но это касается не только России. В одном из исследований BBC появились интересные цифры: до 80% высказываний о молодежи во Всемирной паутине негативны. Причем претензии, которые предъявляют молодежи их родители, одинаковы и в России и, например, в США. Дети не любят серьезно учиться, размышлять, читать книги, аполитичны, пренебрегают идеологией и не высказывают сочувствия ностальгическим порывам родителей. В России родительская ностальгия обращена к исчезнувшему СССР, который для новой молодежи существует как рассказы старших или тексты/фильмы о недалеком прошлом.
Зрелые поколения современной России продолжают измерять мир ценностями, которые исчезли вместе с Советским Союзом. «Лучшие» образцы морали и нравственности, которые вбрасываются в молодые головы, несут на себе густой налет советского трупа. Ладно книжные премии/бестселлеры, театры, кино, искусство, образование, то, что когда-то было идеалами и высшей ценностью для советских студентов, теперь ведет призрачное существование, да еще и «с душком». Но непреходящее поголовное советское лицемерие образца застоя стало явью для молодого поколения: высокие культурные слова и призывы родителей, проникновенные речи с примерами из славного прошлого запросто сочетаются с участием в коррупции любого сегмента российской жизни. Говорим ли мы о диссертациях или образовании, о двойных бухгалтериях, о разборках в «храмах» культуры или жульничестве с государством в большом и малом, всё это живо воскрешает в памяти добротные застойные времена, когда партийный билет и знание Морального кодекса строителя коммунизма не мешали вести сытый, обеспеченный, но в основе своей жульнический способ существования.
Не спешите бросаться с остервенением на власть — сама наша повседневность, далекая от высокой политики, совсем не является непорочной, кого бы ни старались обвинять в этом лучшие представители креативного класса и яростной оппозиции. Она не просто порочна и беспомощна во всех своих проявлениях, но еще и является тем самым камнем преткновения между поколениями отцов и детей современной России. Пока умные эксперты рассуждают о политической или финансовой системе государства, о коррупции и деградации и примеряются к будущим выборам, в российской действительности зреет самая радикальная революция, пусть и невидимая, но которая перевернет и общественное сознание, и атмосферу нашей жизни. На смену травмированному, издерганному, но лицемерному до мозга костей постсоветскому человеку идет совершенно новое поколение, о котором их родители или знают очень мало, или вообще не хотят знать. Соответственно, молодежь просто не хочет и не будет слушать нынешнюю культурную, политическую и бизнес-элиту, своих отцов. Как тут не вспомнить о саночках и оврагах! И, хотя мы живем в XXI веке и действуем гуманными методами, всё же жестокость молодого поколения по отношению к поколениям собственных родителей — действительность. Даже если она облачена в пока еще уважительные слова.
Забавная аналогия с миром коммунистического прошлого: отряды школьной и студенческой молодежи Китая, хунвейбины, времен культурной революции 1960-х уничтожали старую культурную, академическую элиту, памятники, историческое наследие в ходе кампании «Сокрушить четыре пережитка». Какие именно пережитки? Старое мышление, Старая культура, Старые привычки, Старые обычаи. О жестокостях китайской молодежи написано достаточно. А жестокость новой российской молодежи нам всем еще предстоит испытать. История сама умеет создавать отряды хунвейбинов, когда общества заходят в тупик, терзая ностальгию по ушедшему прошлому. Примеров варварского отношения наших школьников и студентов к наследию и ценностям недавней истории и так достаточно. Но разве не нуждается новая Россия в радикальном уничтожении постсоветского мышления, привычек, обычаев, культуры? Почему бы не уничтожить всё то, что лежит буквально мертвым грузом в нашей жизни?
Смогут ли отцы и дети современной России найти не просто общий язык, но и конструктивно сотрудничать, то есть реализовывать в действительности преемственность поколений? Неважно, говорим ли мы о культуре, об оппозиции или о власти. Сомневаюсь. Они слишком разные, к тому же родились в антимирах: одни в эпоху зрелого социализма, другие после краха, да еще и в мире, который ломает любые границы передвижения и коммуникации руками новейших технологий. «Призраки коммунизма» теперь бродят в облике зрелых граждан, не гнушаясь ничем. Потому главной проблемой ближайших 10 лет станет именно слом парадигм поколений, по сравнению с которым жизнь Государственной думы, правительства, КС оппозиции или будущие избирательные кампании покажутся старческими забавами прежних граждан СССР, а ныне живых покойников российской действительности.
