Думская оппозиция забралась на броневик и размахивает Конституцией. На этом же виртуальном броневике она собирается въехать в рай, то есть обжаловать инициативу администрации президента в Конституционном суде. Речь идет о пожизненном запрете для лиц, имевших судимость, баллотироваться в нижнюю палату парламента. Причем — и это важно — речь идет о людях, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления: наркоторговля, убийство, совращение малолетних, грабеж и разбой и другие. Авторов законопроекта почему-то обвиняют в том, что подобные меры поставят заслон представителям оппозиции на пути к Государственной думе. Приехали.
Я не знаю, кому в голову пришла идея установить четырехлетний срок для лиц, которые отбыли наказание, — оказывается, по истечении указанного времени судимость за тяжкие преступления погашается. Здорово. Просто вершина гуманизма и апофеоз демократии — через четыре года преступник чист и светел и перед законом, и перед обществом. Никаких претензий — вперед, в Думу, во власть, да еще и под защитой сумасшедших правозащитников. Наверняка стоило бы добавить рекомендации: например, для очищенного тюрьмой педофила — работать на ниве воспитания подрастающего поколения, а наркоторговцу или члену банды — заниматься шоу-бизнесом. Мне всё равно, что думает международное сообщество по этому поводу — я живу не с ним и, честно говоря, не горю никаким желанием жить с обнимку с правозащитниками в Европе или Америке. Долой подобные «погашения» судимостей из российского законодательства.
Впрочем, если кому-то так не нравится идея пожизненного запрета на участие в выборах за тяжкие и особо тяжкие преступления, пусть восстановят, наконец, Иосифа Сталина в полноценных правах на место в отечественной истории, как-никак, уже полвека минуло. Конечно, в Государственной думе он не появится, но избирательный гуманизм и альтруизм яростных защитников прав человека не должен отступать даже перед исторической памятью.
Нравится это кому-то или нет, оскорбляет ли это чей-то интеллект, но в России и для России существует одна национальная идея — государство. Была, есть и будет. И никуда не испарится, не уйдет по степям бескрайним в Азию. Что бы ни происходило с историей или народом, но государство — это тот самый высший ориентир для любого мыслящего человека в отечестве. И если уж попытались пустить по ветру эту национальную идею в 1990-х, то теперь задача может быть только одна: собрать ее, вернуть и возвести на высший пьедестал. Иначе — хана и России, и народу, и будущему, и прошлому. Не будет ничего на этих просторах, если раскачать на пробу, ради эксперимента российское государство и посмотреть, что из этого получится, под присмотром шатающихся на площадях.
А потому любой шаг — неважно, тонкий это юридический вопрос или толстый, но направленный на упрочение государства, — русская правда, а не западная истина. Правду не измеришь законами и пунктами. Правда может быть и есть одна, и в том законе, который пробуют на излом оппозиционеры, важно не юридическое толкование, а еще один шаг к тому, чтобы вбить в головы всем, а не только оппозиции: с российским государством шутить не надо. Не стоит. Громыхнет и полыхнет так, что мало всей планете не покажется. Да потом не один десяток лет возрождать и воскрешать будете. И праправнукам еще забот останется.
А потому столь любимые права человеков, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, пусть в сторонке стоят, тихо и покорно перед лицом российского государства. Не до них сейчас. У нас и несудимых людей хватает — и для работы, и для государства. И все эти метания системной оппозиции в сторону внесистемной должны все-таки сообразовываться с простой правдой: они — оппозиция до тех пор, пока существует российское государство, и любой шаг, направленный на ослабление его авторитета, в лучшем случае — обыкновенное позерство бездельников в удобных креслах Государственной думы. В худшем — преступление, такое же, как катастрофа СССР под руководством выжившей из ума КПСС.
Суров закон, но закон — Dura lex, sed lex. Тяжко? Ущемляет тонкие мысли и чувства? Разумеется. И должно ущемлять. И если надо — уничтожать на корню. Особенно сейчас, после гигантской смуты планетарного масштаба — краха советской империи.
