Каждый охотник желает знать «Цель номер один»
Кинематографическая хроника десятилетней охоты за Осамой бен Ладеном, «Цель номер один» Кэтрин Бигелоу нашумела еще до выхода в прокат, так как стало известно, что еще во время написания сценария использовалась доселе неизвестная штатским информация о проведении операции, и кое-что из попавшего на экран сильные мира сего вообще не собирались рассекречивать.
А уже после премьеры несколько действительных членов Американской киноакадемии во главе с Мартином Шином призвали общественность осудить фильм, так как в нем, по мнению Шина сотоварищи, проявлена недопустимая в современном обществе терпимость к пыткам и прочим радикальным методам (в том числе использование для слома психики тяжелого рока, врубленного на полную громкость), взятых на вооружение американскими спецслужбами.
Впрочем, политической актуальностью достоинства фильма, по счастью, не ограничиваются. Даже если среди потенциальной аудитории вдруг обнаружится некий гипотетический дауншифтер, который остается в блаженном неведении по поводу бен Ладена (а то и собственно цифры 9/11), то даже он вряд ли признает эти два с половиной часа напрасно вычеркнутыми из жизни.
Показательно, что один из самых, пожалуй, толковых и адекватных разборов фильма осуществил не кто иной, как англичанин Ким Ньюман, признанный специалист по странному кино, в первую очередь фильмам ужасов. Ньюман, оценивший «Цель номер один» на пять из пяти возможных баллов, выдал исчерпывающее и по-киномански снайперское определение: «Как будто бы боевик с Чаком Норрисом, где хорошие парни ищут и убивают парня плохого, пересняли по заповедям «Догмы».
После данного пассажа многое встает на свои места, и совершенно не удивляешься, заметив среди исполнителей второго плана, например, Скотта Эдкинса, последнего на сегодня по-настоящему состоявшегося киногероя категории «Б», младшего товарища Ван Дамма и Лундгрена и прямого наследника «Уокера — техасского рейнджера».
Да и «Догма» здесь помянута как нельзя кстати. «Цель номер один» начинается почти что как «Танцующая в темноте», только вместо оперной увертюры из-за непроницаемо-темного экрана доносится потрескивание радиопомех, обрывки телефонных разговоров, мольбы о помощи — ставший уже привычным саундтрек, белый шум 11 сентября.
В дальнейшем же действие довольно надолго перемещается в спецслужебный ангар, царство макетов, графиков и схем, по которому мечется, не находя себе места, Майя (Джессика Честейн), аналитик ЦРУ, но самое главное — хрупкая блондинка, типологически неотличимая от Николь Кидман и Брайс Даллас Ховард: не хватает только пояснительного титра с указанием места действия, «Догвиль» или «Мандерлей».
При желании можно обнаружить еще немало нюансов и пересечений, подтверждающих правоту Ньюмана. В любом случае, что эта, что любая другая теория недвусмысленно дают понять: относиться к «Цели номер один» как к очередному конъюнктурному «вкусу сезона», о котором вне зависимости от премиальных раскладов забудут уже через год, по меньшей мере недальновидно.
Несколько лет назад Бигелоу уже пришлось столкнуться с подобным отношением, когда ее «Повелитель бури» обошел в оскаровской гонке самого «Аватара», автором которого являлся вдобавок бывший супруг Бигелоу, Джеймс Камерон. Тогда казалось, что это форменная насмешка над историей кино — право, о каких саперах можно всерьез говорить, когда экраны мира оккупировали синие хвостатые дылды, после явления которых мировой кинематограф уже никогда не станет прежним.
Но время прошло, все возможные аватары уже слились с небом до уровня полной неразличимости. А вот «повелитель бури» в громоздком взрывоустойчивом костюме так и ковыляет себе дальше по самым заветным уголкам подсознания. И вероятнее всего, к его пилигримажу «по волне моей памяти» прибавится и девушка с удостоверением аналитика ЦРУ.
