До начала Олимпиады в Сочи остается ровно год. Главный рекорд, правда, уже поставлен и зафиксирован, и, хотя и не предполагается его внесения в книгу рекордов Гиннесса, долгая жизнь результата, судя по всему, обеспечена. Суммарные затраты превысили 1,5 трлн рублей. По поводу того, стоит или не стоит считать затраты, когда речь о престиже и создании крупных спортивных объектов, которые со временем окупятся (расчетов по окупаемости никто не видел и, похоже не увидит) существуют различные мнения. Кто-то считает, что национальная гордость стоит любых затрат, кто-то сомневается и полагает, что есть потребности более актуальные. В принципе, через 2–3 года можно будет понять, что это за дивчина (простите, овчина) и стоит ли она выделки — по срокам окупаемости и политическому результату.
Просто строительство крупных спортивных сооружений с участием государства и госкорпораций становится весьма удачным с точки зрения возможностей освоения средств бизнесом. Это, собственно, не новость — и в советские времена никакие СНИПы и ЕНиРЫ (единые нормы и расценки) не могли сдерживать филигранную технику составления строительных смет. Начиная с горячо любимого нулевого цикла (поди потом сними объемы и проверь все записанные операции) — и далее везде.
Новые времена принесли другие масштабы и новые виды операций, материалов и инженерных сооружений, но возможности никуда не делись. Последний удачный пример в этой области — многократно обсуждавшаяся история со строительством стадиона в Санкт-Петербурге, начальная смета которого, будучи один раз скорректирована с 6 млрд до 10 млрд рублей, потом в несколько итераций благополучно уехала за 40 млрд. И городская прокуратура вроде бы обнаружила там как минимум нецелевое использование средств. Кто бы мог подумать? А ведь губернатор в прошлом году заявлял, что там всё в полном порядке.
Так что и сторонники великих престижных трат на Олимпиаду, и скептики не спорят по одному поводу: без классики (распилы-откаты) здесь не обошлось. Так что спортивное строительство сегодня — удачное направление освоения государственных и привлеченных (по государственной же просьбе) средств.
С этой точки зрения дополнительный интерес вызывают озвученные планы правительства по созданию в Домодедово образовательного и спортивного кластера, как сказано — аналога Кембриджа.
Понятно, что про Кембридж — это для красоты презентации. Один только газон, как известно, должен выращиваться 300 лет, чтобы он был таким как надо. И стаж с начала XIII века преодолеть наноспособом получится вряд ли. Англия — это вообще про традиции, и это серьезно, так что сравнение удачным не представляется. А что касается модного слова «кластер», то тут же возникает слово «Сколково», для отчетов об успехах которого еще не выросли деревья для изготовления необходимой бумаги.
Это вовсе не означает, что подобные — хорошо, пусть кластеры — не нужны. Конечно, нужны. Возможность качественного образования сегодня, когда даже в школе при МГУ обнаруживаются липовые кандидаты наук, более чем актуальна. Вопрос, как всегда, в реализации. Первое и основное — это кадры и создание сильных кафедр и исследовательских лабораторий. Не совсем понятно, откуда они возьмутся, когда кадровые проблемы существуют даже в ведущих наших вузах, а состояние университетской науки порой можно описать в терминах Чейн-Стокса. Ведь и в «Сколково» та же самая кадровая проблема. На мой вопрос, заданный уехавшему лет 20 назад и работающему во Франции биохимику, поехал бы он в «Сколково» работать, тот ответил отрицательно, заметив, что этот проект больше про недвижимость, чем про науку. Теперь подобные сомнения неизбежно возникают и при знакомстве с идеей домодедовского «Кембриджа-2». Пока в основном с идеей, поскольку подробности проекта еще неизвестны: какие планируются образовательные учреждения, какие программы, условия и т.п. Какие научные и преподавательские силы планируется привлечь, с какими российскими и зарубежными научными и образовательными центрами предполагается сотрудничать.
Но с учетом того, что кластер будет не только образовательным, но и спортивным, сейчас интерес вызывают другие вопросы: как будет осуществляться финансирование, как и кем будет контролироваться финансирование и расходование средств. И, разумеется, отдельный интерес — генподрядчик и основные субподрядчики проекта. Тогда, возможно, станет несколько понятнее, откуда пришел сам проект и что от него можно ждать в перспективе. Ведь вполне возможно, что получится хороший образовательный центр, а не новый источник освоения централизованных средств. Который, с учетом приближающегося завершения олимпийского строительства, предоставит новые возможности организациям, нуждающимся в следующем хорошем фронте работ. Либо тем, кому олимпийских объектов не досталось, — чтобы, как говаривал Шура Балаганов, было по справедливости.
Состязания ведь бывают не только в спорте. При распределении квот на госпрограммы они проходят не так зрелищно, но куда более упорно.
