Дмитрий Петров: «Монополии в связи быть не должно»

— «МегаФон» с принятием закона, как и другие операторы связи, подпадет под действие уже третьей версии закона «О связи». Насколько смена главного закона повлияет на деятельность операторов и на его бизнес-процессы?

— На нас действие закона «О связи» влияет, так как компания использует два ограниченных ресурса, которые принадлежат государству: частоты и номерная емкость. Как изменится их использование в новом законе, так изменится и наша деятельность. Эта реформа проходит отчасти с подачи самих операторов. Сам термин «подвижная связь» появился в поправках к действующему закону совсем недавно, в контексте переносимости номера. В принципе прошлый закон регулировал фиксированную телефонную связь, и все процедуры были настроены на регулирование именно фиксированной связи. В старом законе процесс ввода в действие новых базовых станций растягивался практически на год, сегодня очевидно, что этот процесс должен упрощаться. 10–15 лет назад, когда базовых станций было мало, наверное, нужно было регулировать этот процесс детально. Сегодня, когда известно, что никакой опасности они не представляют, процедуры ввода сетей в эксплуатацию нужно упрощать. То же самое с частотами, с вводом их в оборот, возможностью их совместного использования. Объединяя, к примеру, два соседних диапазона частот, мы можем существенно повысить качество услуг и устойчивость каналов связи. Назрела необходимость предусмотреть такую возможность.

— Ряд заявлений в концепции противоречит Конституции — например, невозможно предлагать продажу частот, а в концепции это есть. Как вы считаете, такое возможно? Полезна ли эта инициатива? Притом что наши операторы всегда говорили, что им самим частот не хватает, не говоря уж о том, чтобы пускать на свои сети каких-то «виртуалов»?

— Термин «продажа частот» немного упрощенный, правильнее говорить про оборот частот, про возможность передачи права на использование или субаренду.  Действительно, операторам не хватает частот, но есть и другая серьезная проблема — отсутствие сплошных полос радиочастот в некоторых диапазонах. Это не позволяет использовать радиочастоты в полном объеме, то есть у операторов есть «куски» частот в разных диапазонах и иногда обмен этими диапазонами позволяет собрать широкую полосу, которая позволит им более качественно оказывать услуги. Например, последний раз, год назад, все операторы обменялись небольшими «кусочками» диапазонов, чтобы полосы были устойчивыми, обмен был осуществлен «по кругу», процесс происходил с участием Роскомнадзора. Мы сдавали частоты в Роскомнадзор, а потом другой оператор обращался за ними. Прилагалось огромное количество заключений экспертных организаций о том, что это возможно и не повлечет за собой никаких нарушений. Поэтому мы не имеем в виду продажу частот, мы просим описать сложившиеся отношения между операторами.

— IP-телефония... Вы помните, как она в 2006 году практически исчезла, когда были приняты очередные поправки к закону «О связи». Абсолютно ясно, что сейчас эти технологии приоритетны для всех операторов связи и закон в этой части нужно менять кардинально. Как по-вашему, позволят ли эти изменения вернуться рынку МГ/МН-связи к операторам на основе IP? Появится ли у абонентов выбор между операторами дальней связи, которого его по факту лишили, предоставив, условно, восемь операторов дальней связи, между которыми нужно долго и неудобно переключаться?

— Я не согласен с тем, что в 2006 году IP-телефония умерла. Сам вопрос IP-телефонии на сегодняшний день решен, формально эта услуга существует. Были введены нормы по лицензированию такой деятельности. У компании «МегаФон» реализована  услуга, основанная на IP-телефонии, — «Мультифон». Она нашла своих клиентов. Не сказать что много, но нашла. Одновременно произошла либерализация рынка дальней связи, у нас появился выбор операторов дальней связи. При этом стоимость услуг на МГ/МН-звонки резко снизилась. Просто объем звонков, совершаемых в этих сетях, не такой высокий. Поэтому говорить о том, что будет прорыв, я не вижу причин. Наверное, в какой-то момент мы должны будем ответить на вопрос, нуждается ли IP-телефония в более детальном регулировании и должен ли, например, Skype работать, как остальные операторы, или все операторы смогут работать, как Skype, без каких-либо лицензий и разрешений. Не думаю, что это приоритетный вопрос. 

— Зоновая связь должна исчезнуть? Есть ли ей место в новом законе?

— На мой взгляд, зоновая связь со временем исчезнет. Произойдет это естественным путем.

— А на законодательном уровне нужно эту связь ликвидировать?

— Пусть существует. Лицензии на зоновую связь получили сотни операторов, построили узлы связи и участвуют в технологическом процессе оказания услуг дальней связи и звонков внутри субъектов РФ. Нужно разрешить операторам работать, пропускать трафик, минуя зоновую сеть, если это удобно. Исключать их не надо, просто дать возможность работать без них.

— О монополистах. «Ростелеком» постоянно говорит о том, что с него нужно снять это «клеймо», монополистами в разное время на словах признавали сотовых операторов, то есть большую сотовую тройку. Как вы считаете, что нужно делать с этим статусом, нужно ли от него избавляться? Нужно ли освобождать от этого статуса «Ростелеком» и наделять им сотовых операторов связи?

— У нас в законодательстве есть три очень похожих понятия. Первое — естественная монополия, к которой относится «Ростелеком». Это такое состояние рынка, когда монополия более эффективна, чем конкуренция, в силу технологических особенностей, когда проще регулировать оператора. Традиционно услуги фиксированной связи относили к монополии. Очевидно, что в Москве, Петербурге и большинстве городов такой ситуации давно не существует. Понятно, что «Ростелеком» в этих городах уже не является естественным монополистом. Второе понятие — оператор, занимающий доминирующее положение на рынке. Для сотовых операторов этот показатель находится на уровне 25% рынка. Это не монополист. Нам не регулируют тарифы, но есть особый контроль со стороны Федеральной антимонопольной службы (ФАС). Это положение регулируется законом «О защите конкуренции», и, наверное, оно никуда не денется. Но есть еще третье понятие: оператор, занимающий существенное положение в сети связи. Эта норма, наверное, является избыточной (под ее действие подпадает только «Ростелеком»), и, по моему мнению, института существенных операторов быть не должно.

— То есть два из трех понятий должны быть убраны?

— На самом деле только одно, а естественная монополия должна измеряться в разных городах по-разному. В Москве или Петербурге это регулирование можно убрать, а, например, в Якутии, где, кроме «Ростелекома», никогда не будет других фиксированных операторов, наверное, это положение можно оставить, но в основу решения логично положить экономический расчет. Вопрос еще в том, что сейчас ряд операторов обладают монополией на канализацию.

— Это следующий вопрос: недискриминационный доступ. Мы постоянно говорим о том, что к канализации, к медным проводам должен быть общий доступ. При этом нужно осознавать, что «Ростелеком» не та компания, которая может на равных конкурировать с крупными сотовыми операторами. Должны ли, по-вашему, недискриминационные понятия распространяться не только на «Ростелеком» и МГТС, но и на других?

— В целом, конечно же, так и произойдет. Если будет введена норма закона о доступе к канализации и волокну, то эта норма не будет сформулирована таким образом, что «Ростелеком» должен всем, а ему ничего не должны. Конечно же, этот закон в первую очередь коснется «Ростелекома» как оператора, получившего инфраструктуру в результате приватизации госимущества. Во всем мире после приватизации госоператоров все остальные операторы получали доступ к их ресурсам. Эта тема стала актуальной сегодня, потому что операторы строились сами и уже охватили всё, что могли, возможности для роста практически исчерпаны, и для того чтобы нам доходить до абонента в самых сложных местах, нам уже требуется дополнительная канализация или место в зданиях для установки оборудования. Эта мера просто позволит обеспечить проникновение услуг связи в той ситуации, когда мы сами не можем этого сделать.

— А чем могут поделиться сотовые операторы? Например, вышками?

— Да, в первую очередь на ум приходят антенно-мачтовые сооружения. Другой вопрос, что там выбор на сегодняшний день есть. Мы готовы пускать на рыночных условиях других операторов. Где-то у нас есть и канализация, и эта норма будет действовать в отношении нее тоже.

— Фонд универсальной услуги. Очевидно, что принцип оказания универсальных услуг связи меняется и речь уже сейчас идет о необходимости менять услуги, фонд, принцип наполнения этого фонда. Куда именно должны эти средства расходоваться, как должны операторы участвовать в наполнении фонда?

— Средства из фонда не должны расходоваться на установку таксофонов и пунктов коллективного доступа в городах, где проникновение связи уже достигло 200%. Вряд ли кто-то в Москве может вспомнить, где он видел таксофон и когда по нему звонил. Наверное, эти средства по-прежнему будут расходоваться на установку таксофонов в деревнях. Где это необходимо, таксофоны сохранятся. Тем не менее есть такие территории, где сотовые операторы при поддержке государства и фонда готовы предоставить современные услуги связи. То есть в первую очередь надо стремиться заменить коллективный доступ на индивидуальный. Вместе с сотовыми телефонами придет и беспроводной интернет, пусть не 100 Мбит/с, но это лучше, чем его полное отсутствие. 

— А как должен выглядеть конкурс на предоставление универсальных услуг, кто должен управлять инфраструктурой после строительства и обязаны ли на построенную за счет средств фонда линию пускать всех операторов связи, которые «скидываются» в фонд?

— На мой взгляд, универсальная услуга должна отвечать на вопрос, какие услуги связи должны быть доступны на всей территории России. Механизм универсальной услуги связи не направлен на развитие конкуренции, хотя конкуренция обеспечивается на стадии конкурса на понижение цены на том или ином участке. Резерв универсального обслуживания призван сделать возможным предоставление услуг связи для всех потребителей. Если победивший оператор может предоставить эту линию другим операторам, почему нет? Но дело в том, что строительство за счет фонда должно осуществляться там, где коммерчески это невыгодно, то есть там, где практически нет рынка, а средства из фонда покроют победившему оператору издержки на оказание услуг связи.