Российская делегация должна быть сердечно благодарна английскому премьеру Кэмерону. Назвав ошибкой углубление политической интеграции Европы (а накануне пригрозив выходом Великобритании из Евросоюза), он стал главным ньюсмейкером Давоса и затмил феноменальное обсуждение отечественных перспектив на открытии форума.
«Гора родила мышь — хорошо хоть не таракана» — эта фраза, сказанная в 2000 году про «Стратегию-2010» Грефа, может быть отнесена и к пресловутым «сценариям развития», презентованным российскими либералами.
При оглушающей примитивности содержания (сведшегося к описанию влияния цены нефти на общественные институты) авторы, блеснув отсутствием даже короткой исторической памяти, достигли нетривиальных результатов.
Чего стоит указание на то, что дорогая нефть-де сама собой вызовет рост среднего класса, а недовольство последнего — оздоровление институтов! Подобная схоластика не снилась даже заскорузлым сталинским марксистам.
Не вдаваясь в теорию, отмечу: не далее как в 2011 году удорожание нефти почти на 40% сопровождалось ростом реальных доходов населения лишь на 0,8%, что с учетом занижения официальной инфляции означало падение благосостояния.
Ведь нефтедолларами необязательно делиться с обществом, выкармливая средний класс: либералам ли не знать, что коррумпированная бюрократия умеет просто класть деньги в карман.
В 2012 году рост среднего класса продолжался, но его недовольство стало открытым и перестало вести к позитивным институциональным переменам.
В начале же 1990-х в Югославии рост среднего класса вкупе с ростом его недовольства и вовсе привели не к оздоровлению институтов, а к распаду страны в жуткой войне.
А чего стоит идея, что удешевление нефти до $60 за баррель приведет к национализации и созданию единой нефтяной госкомпании? Только что, в конце 2008 года, нефть дешевела аж до $34, но власти (включая «технического президента» Медведева) и не заикались о национализации. Недаром участники давосского обсуждения тут же оценили ее вероятность как нулевую.
Торжественно озвученные «сценарии» подразумевали бездействие государства — что, строго говоря, невозможно. Недаром Греф (насколько можно понять, финансировавший эту «работу») и Кудрин (возглавлявший ее в качестве главы «международного экспертного совета») единодушно указали на их неадекватность, а Медведев даже не захотел присутствовать на сцене при их оглашении, проигнорировав подготовленное ему место.
А заседание прошло на удивление гладко, хотя Грефа нельзя обвинять в ангельском характере: если публично отвергнутые им варианты означали бы провал презентованной им работы, он нашел бы корректные слова, от которых исполнители начали бы заикаться.
Поэтому публичная демонстрация интеллектуальной импотенции российских либералов, возможно, имела не содержательный, но сугубо политический смысл — и в этом качестве была успешной.
Ведь аудиторию (особенно либеральную) вредно перегружать деталями. Американские руководства для ораторов единодушны: «Сначала скажите то, что хотите, потом повторите это развернуто и в завершение скажите это еще раз». Желаемое понимание реальности надо вбивать в головы — и чем меньше подробностей, тем крепче держится.
Демонстрация негативности всех возможных при нынешних условиях сценариев создает у аудитории прочные ощущения, что нужен новый, «четвертый» вариант.
Медведев, указав на его острую необходимость, не смог описать его, что и вызвало его фиаско. Слово резковатое. Но как иначе назвать то, что премьеру великой страны пришлось зачитывать добрую половину своего выступления, по свидетельству СМИ, под топот покидающих и без того не заполненную аудиторию?
И то сказать, тревожась об опасном замедлении экономического роста, оратор не удосужился даже раскрыть его причины. Декламации о стабилизации численности населения как заслуге правительства, благотворности присоединения к ВТО, краудсорсинге и информационных технологиях как факторе легитимации власти не заслуживают критики, а мнимая многозначительность производит впечатление пустоты. Описание же пресловутого Открытого правительства как инструмента организации полноценного диалога общества и власти по адекватности схоже с восприятием iPhone как инструмента модернизации всей коммуникативной отрасли.
Давос, как известно, не принимает решений. Он формирует повестку дня и проводит «смотрины».
Обсуждение перспектив России, похоже, окончательно лишило Медведева поддержки глобального бизнеса — и вновь зажгло осторожную звезду Кудрина, пригасшую было на проспекте Сахарова.
Шансы Кудрина на пост председателя Банка России заметно возросли, а эта независимая позиция, позволяющая определять экономическую жизнь страны, может стать более простым путем к политическому лидерству, чем связанная с подозрениями, нервотрепкой и нехваткой реальных полномочий должность премьера.
Автор — директор Института проблем глобализации
