Новый год начался с некоторого политического сюрприза. Многие из представителей оппозиции и публицисты, которые еще вчера буквально клялись в верности идеалам экономической свободы и неприкосновенности частной собственности, смиренно брали уроки у гуру Российской экономической школы и ругали путинский госкапитализм — вдруг неожиданно перекрасились в розово-красные цвета и начали поносить «варварскую приватизацию» 1990-х, заговор «сислибов» и козни «ельцинской семьи». Известный политолог Владимир Пастухов, человек, который два последних года обличал варварское русское отношение к собственности, вдруг опубликовал громоподобную статью о ельцинской приватизации как корне всех зол и призвал ни больше ни меньше как к национализации, правда, честной и справедливой. Как такая национализация при нынешнем, так скажем, моральном состоянии бюрократии может пройти честно и справедливо, он не объясняет. Но ему неожиданно поддакивает коронованный лидер Координационного совета оппозиции Алексей Навальный, который публикует в своем блоге фотографию отдыхающих полуголых олигархов в сопровождении телеведущего Познера и четы Юмашевых с указанием, что вот именно эти люди повинны во всех наших бедах и горестях. Все это происходит на фоне постоянных проклятий со стороны радикалов-оппозиционеров в адрес своих умеренных коллег за то, что те хотят «слить» (или уже «слили») протест, передав его каким-то высокопоставленным либералам, не столь опасным для власти.
Итак, как мы и предполагали ранее, протест по мере своего политического ослабления начинает все более и более разворачиваться влево. Казалось бы, кому как не мне следовало бы этому радоваться. Ибо все эти новые люди безусловно правы, и причины всех наших бед коренятся именно там, куда они указывают. Однако указать на корни — это не то же самое, что излечить болезнь. Не все болезни лечатся правильным их диагнозом, и не все проблемы можно разрешить, выяснив досконально их генезис. Тот же Пастухов в прежних работах ссылался на что угодно в поиске причин всех несчастий — и на татаро-монгольское иго, и на Смуту, и на большевизм. Но все это копание в истоках нисколько не проливает нам свет на то, что следует делать прямо сейчас.
И вот, сдается мне, все это неожиданное полевение наших правых оппозиционеров является исключительно самоотводом от какой-либо конструктивной деятельности вообще. Зачем идти на выборы, если победить можно только в кампании с «сислибами» и на деньги негодных ельцинских олигархов, хотя можно оставаться в несистемном поле, точнее, попросту ничего не делать и продолжать ругать власть? Конечно, Владимир Пастухов, который живет сейчас в Лондоне и который по этой причине лишен самой возможности в чем-то реально участвовать, вне подозрений в наличии каких-то нехороших мотивов. Думаю, как яркий публицист он просто схватил некую тенденцию, которая оказалась близка его искреннему критическому взгляду на постсоветскую власть. Однако такая тенденция существует, и, боюсь, она может сыграть не слишком позитивную роль.
Проблема в том, что Путин очень осторожно и очень дозировано, но все-таки открывает для системной либеральной оппозиции возможности для участия в политической жизни. Я уже отмечал в одной из статей, что президент в своем послании фактически обещал устранить главную претензию оппозиции к пакету медведевских политических реформ, а именно сохранение запрета на избирательные блоки. Сегодня это намерение получило новое подтверждение: по данным СМИ, в президентской администрации рассматривается проект закона о возвращении блоков, для которых, правда, останется высокий барьер прохождения в Думу по одномандатным округам. Конечно, львиную долю возьмет себе партия власти, как бы она ни называлась, свое получат и коммунисты с вечными жириновцами, но также можно предположить, что на следующих думских выборах что-то выпадет и на долю либеральной оппозиции, которой, конечно, очень повезет, если она окажется объединенной.
И понятно, что объединить оппозицию сможет только человек с большим состоянием и желательно не очень противный главе государства. И вот возникает дилемма — или сближаться с таким гипотетическим «системным либералом» (один публицист назвал его «условным Кудриным»), или напирать на то, что вся наша элита одним миром мазана, и еще неизвестно, кто хуже, а режим рухнет каким-то образом очень скоро и, главное, сам собой. Вот, увы, эта дилемма и есть причина, по которой центр нашей оппозиции так внезапно порозовел.
Думаю, однако, что будут развиваться в течение нынешнего года сразу обе эти тенденции — часть либералов, очевидно, продолжит движение в системное поле, другая часть, сопротивляясь обаянию и влиянию первой, продолжит леветь, пока не встанет вопрос относительно ее силы и весомости. Впрочем, кто-то сможет сыграть и на объединении этих противоположных тенденций, и этот кто-то, полагаю, окажется очень опытным и тонким политиком. Во всяком случае, год обещает быть политически интересным и насыщенным событиями, и надо признать, российская власть оставляет некое поле возможностей для дальнейшего политического экспериментирования. И гражданское общество, конечно, должно по-хорошему принять в нем посильное участие.
