В канун Рождества все верят в чудеса и покупают лотерейные билеты.
Впрочем, их покупают не только в праздники, но и в будни, надеясь, что выигрыш превратит вторые в первые. Самые безнадежные живут лотереей и молятся на нее. Часто буквально: крестят билеты, загибают пальцы, гримасничают, шепчут и пританцовывают, исполняя частный ритуал, заклинающий фортуну. В нашем супермаркете я сразу узнаю заядлых. Это неухоженные старики и безнадежно жирные тетки. Выигрыш, верят они, вернет им молодость, любовь и превратит мерзкую плоть в желанную. На деле, что, конечно, тоже немало, им светят только деньги: хотя они и не решают ни одной насущной проблемы, но без денег все проблемы — насущные.
Другое дело, что шанс угадать нужные цифры в лотерее намного ниже, чем отобрать звонкую мелочь у «одноруких бандитов» Лас-Вегаса. Статистика, однако, еще никого не остановила. Ведь кто-то все-таки выигрывает!
В эти предпраздничные дни это случилось с Марком и Сидни Хилл, получившими чек на $293 млн. Награда нашла подходящих героев. Он — рабочий с мясокомбината, она — секретарша, оставшаяся без службы. Деньги они обещают потратить с умом и благородно. Удочерят еще одну сироту, отправят родственников в колледж, а уж потом купят новую машину — недорогую, но красную.
Это, однако, они сейчас так говорят. Скоро, согласно прецедентам, деньги возьмут их за горло и — в лучшем случае — заставят с собой расстаться. Так утверждает та же статистика, которую собрал в только что вышедшей книге «Уроки лотереи» финансовый консультант Дон Мак-Нэй.
— Как бы велик ни был выигрыш, — пишет он, — подавляющее большинство счастливчиков разоряются в течение пяти лет.
И это еще те, кому повезло. Другим хуже, как выяснил на своей шкуре Джек Уайттекер, выигравший в 2002 году $315 млн. За прошедшие десять лет его жизнь разительно изменилась — к худшему. Дочка и внучки умерли от наркотиков, жена его бросила, приятели обокрали, остальное досталось юристам бесчисленных судебных процессов. Не удивительно, что Уайттекер жалеет, что не сжег выигрышный билет на манер Настасьи Филипповны.
Достоевский, впрочем, тоже мечтал о выигрыше, потому что хотел получить все и разом — как его герои: «трах и разбогател».
— Внезапное богатство, — пишет Мак-Нэй, — смертельно опасно именно внезапностью.
Заслуженное состояние — итог долгого труда, который, собственно, и был целью. Умным богачам тратить скучнее, чем зарабатывать. Зная это, второй самый богатый человек в Америке, Баффет, отдал свои миллиарды первому, Биллу Гейтсу, чтобы тот их пустил на благотворительность.
Когда деньги обрушиваются лавиной, они погребают под собой все, ради чего мы жили прежде. Незаработанное богатство подбивает покупать предметы не первой, мягко говоря, необходимости. Например — золотые унитазы. Мой товарищ-дипломат видел такие в Багдаде, во дворце Хусейна.
Конечно, нам кажется, что лишь дураки не знают, что делать с деньгами. Но это нам только кажется. Не то что на деньги трудно обменять даже радость — надолго не хватает. Точнее говоря, на срок от шести недель до трех месяцев. За это время, подсчитали калифорнийские психологи, снашивается удовольствие, которым нас способна наградить всякая покупка. Ее потенциал так невелик, потому что пик наслаждения приходится на момент обмена: денег — на предмет, мечты — на реальность. Став доступной, она стремительно теряет статус и смысл. Выход, говорят те же ученые из университета Сан-Франциско, в том, чтобы вкладывать деньги не в вещи, а в опыт. Накопленный благодаря ему капитал не тратится, а копится в памяти, принося проценты и обеспечивая старость. Богаче нас делает не мертвая вещь, а живой процесс. Но и тут — гарантий нет.
Собственно, тем и смешны нувориши, что они, позволяя деньгам навязывать себе волю, обменивают свою жизнь на чужую и ненужную. Теперь они уже не носят малиновых пиджаков и золотых перстней, но их по-прежнему легко узнать на лучших улицах Нью-Йорка или Парижа. Прикинутые и пресыщенные, они с отчаянной тоской бредут по маршрутам роскоши, втайне предпочитая дачу — Лувру, баню — «Максиму» и селедку — фуа-гра.
Остальные подробности — в сказке о золотой рыбке. Сам я сделал из нее радикальный вывод, раз и навсегда отказавшись от покупки лотерейных билетов. Не потому что не верю в выигрыш, а потому что страшусь его. И как не бояться, если свалившееся сверху богатство упразднит то усилие, что мы зовем жизнью: труд станет лишним, напор — смешным, цели — ненужными.
В канун Рождества, однако, любая история нуждается в счастливом конце. И ее можно найти в анналах нью-йоркской лотереи. Разумнее всех в ее истории поступил старый негр, работавший в Бронксе лифтером. Получив по счастливому билету свои миллионы, он купил тот дом, где всю жизнь трудился, и теперь спокойно ходит на службу, зная, что ни в какой кризис его не уволят.
