В сенате США в четверг должно состояться голосование по прошедшему палату представителей так называемому «списку Магнитского» — запрету на въезд в страну целого ряда сотрудников правоохранительных органов, предположительно причастных к насильственной смерти в тюрьме адвоката Сергея Магнитского. Дело Магнитского в самом деле темное — версии происходящего расходятся довольно сильно. Не берусь судить, заслуживают попавшие в список люди наказания или нет. Возможно, что они в самом деле виновны в смерти адвоката, возможно, нет.
Существенно, однако, что сенаторы отказались принять так называемую расширительную формулировку закона, включив в него представителей других стран, где нарушаются права человека. В связи с этим МИД РФ заявил, что решение палаты носит выраженно антироссийский характер. Острая реакция МИДа на этот список, составленный сенаторами-ястребами, для того чтобы компенсировать отмену уже явно устаревшей поправки Джексона–Вэника, позволяет предположить, что удар достиг своей цели и российские чиновники и правда испугались перспективы не получить визы в американском консульстве. Не исключаю, что это был тактический ход наших дипломатов: злорадство от испуга российских властей, может быть, несколько ослабит антироссийский пыл той вереницы сенаторов, которые ранее хотели выкинуть нашу страну из «большой восьмерки», а еще раньше — примерно наказать ее за непослушание в сербском и иракском вопросах.
Не думаю, что наказанные следователи, судьи и прокуроры так уж часто посещают США и что эта мера больно ударит по их интересам, хотя более чем вероятно, что если законопроект пройдет сенат, примеру США последуют и некоторые европейские страны, благо на этот счет имеется соответствующая резолюция Европарламента. И, тем не менее, укол хотя и неприятный, но сам по себе несильный.
Понятно, что российские власти, готовя на недружественный выпад американских законодателей адекватный ответ, озабочены прежде всего тем, что данное постановление представляет собой весьма неприятный прецедент. Прецедент внесудебного наказания. Наказания парламентским решением.
Каждое государство вправе, конечно, отказать в визе любому другому человеку по тем мотивам, которые сочтет для себя основательными. Раньше американцы часто не давали визы россиянкам, которые не состояли в браке, боялись массового потока беженцев из России. Почему бы не лишить права на въезд в США неприятных прокуроров, взявших под стражу кого-то не того? Откуда же такой ажиотаж вокруг именно запрета?
Проблема в том, что практика внесудебных решений стала слишком частой в современном мире. Запад как будто забыл про ту самую «презумпцию невиновности», которая вошла в наш лексикон как один из популярных «мемов» в эпоху перестройки и которая символизировала превосходство западной юриспруденции над советской, репрессивно-карательной. И что мы видим сейчас? Как только Запад перестает поддерживать какого-нибудь местного царька типа Хосни Мубарака, мы немедленно узнаем, что европейские банки арестовали счета его и его семьи. Все это происходит в отсутствие решения какого-либо суда, пускай даже столь ангажированного, как суд в Гааге. Там, кстати, тоже иногда умирают узники при крайне подозрительных обстоятельствах.
Итак, вне зависимости от того, виновны или не виновны данные лица в смерти Магнитского, их наказывают, как говорится, без суда и следствия. Другое дело, что в международной политике не так просто оценить, что является преступлением, а что законным применением силы. Имел ли право Милошевич наказывать мирных жителей Косово за сочувствие к боевикам? И почему он умер в Гааге, а Обама, утюжащий Пакистан беспилотными бомбардировщиками, не лишен до сих пор Нобелевской премии мира?
Конечно, насильственная смерть в тюрьме, да еще от пыток, — преступление омерзительное, но кто установил вину конкретно перечисленных в списке лиц, которые не могли же все скопом пытать Магнитского, даже если он и в самом деле умер от пыток?
Какое последствие будет иметь «список Магнитского», если законопроект поддержит сенат? Российско-американские отношения вряд ли серьезно изменятся, но, несомненно, усилится режим закрытости для отечественного чиновничества — то есть вклады, недвижимость за рубежом, дети в иностранных колледжах — отношение ко всем этим элементам «сладкой жизни» будет менее благосклонным. Следовательно, «сладкую жизнь» придется организовывать внутри страны, а не за ее пределами. Так что многим придется как по старинке отдыхать в Сочи. Может быть, таким косвенным путем американские сенаторы поспособствуют инвестиционному подъему российского бизнеса развлечений и, чем черт не шутит, даже успеху «Олимпстроя».
