Адвокаты требуют усложнить процедуру засекречивания свидетелей

Депутаты Госдумы и эксперты считают, что в России необходимо уточнить понятие «засекреченный свидетель», на показаниях которого строятся доказательства по многим резонансным уголовным делам. В последнее время адвокаты жалуются на то, что в качестве подобных свидетелей выступают сомнительные или даже несуществующие люди. По мнению адвокатов, следствие таким образом прячет свои недоработки и фабрикует доказательства.

Юристы адвокатского бюро «Падва и партнеры» пытаются привлечь к ответственности оперативника угро из Кургана за фальсификацию доказательств. Дело в том, что суду были представлены два засекреченных свидетеля, которые, как выяснилось впоследствии, дали ложные показания по делу об убийстве.

Как сообщил «Известиям» адвокат Генрих Падва, поводом для неоднократных и пока безуспешных обращений в СКР и прокуратуру стали события, произошедшие несколько лет назад в Кургане.

В сентябре 2004 года во дворе Курганской областной больницы был обнаружен труп местного жителя Роман Турутина. Убитый несколькими выстрелами безработный мужчина был хорошо знаком курганским оперативникам. Он был шесть раз судим. На протяжении пяти лет дело оставалось в разряде «висяков». Но в 2009 году сыщики объявили о раскрытии убийства. Главным подозреваемым стал житель Кургана Сергей Лосев, предприниматель и тренер секции бокса.

В основу обвинения были положены показания нескольких свидетелей, двое из которых были засекречены. Им дали псевдонимы «Савельев» и «Беляков». Свидетелем, которого не стали брать под защиту, оказался житель Узбекистана некий Ходжакулов. Причем допрашивали последнего якобы в Ташкенте.

Будучи предупрежденными об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, «Савельев» и «Беляков» во время следствия подробно рассказывали, что были непосредственными очевидцами убийства. Несмотря на то что прошло уже пять лет, оба подтвердили свои рассказы в ходе следственных экспериментов. Кроме того, Савельев в ходе опознания уверенно указал на Лосева как убийцу Турутина. Те же показания дали они в суде. Это и стало основой для приговора, по которому Сергей Лосев получил 13 лет лишения свободы.

Кассационная инстанция приговор отменила, в том числе и потому, что в показаниях «Савельева» и «Белякова» были существенные противоречия. Также не было проверено, зачем вообще понадобилось обеспечивать защиту и скрывать их истинные данные.

На новый процесс пришел «Беляков», вновь подтвердивший свои показания. «Савельев» не явился, зато приехал Ходжакулов. Оказалось, что последний вообще не был в Кургане в 2004 году. Он также пояснил, что один раз в 2009 году его допрашивали в узбекском городе Гулистане, но он тогда заявил, что ни о каком убийстве в России не знает.

Причем в Ташкенте его никто не опрашивал, а подписи в протоколе и объяснении о невозможности явиться в суд в Кургане подделаны. Это подтвердила и назначенная судом почерковедческая экспертиза. Суд признал его показания, так же как и «Савельева» и «Белякова» недопустимыми доказательствами. Был сделан вывод: «Показания свидетеля «Белякова» о том, что он и его друг «Савельев» были очевидцами убийства Турутина, являются недостоверными». Отдельно суд подчеркнул, что «свидетель под псевдонимом «Беляков», если бы он на самом деле был на месте происшествия, не мог бы не заметить...».

Тем не менее Сергей Лосев снова был признан виновным в убийстве. На этот раз его приговорили к 10 годам лишения свободы. Уже из колонии Лосев обратился с заявлением о необходимости возбуждения уголовного дела по факту лжесвидетельства «Белякова» и «Савельева», а также о фальсификации доказательств оперативником, который ездил в Ташкент для допроса Ходжакулова.

— Однако в обоих случаях в возбуждении уголовных дел было отказано, — отмечает адвокат.

По его словам, в отношении «Белякова» и «Савельева» следствие ссылается на невозможность получить с них объяснения, поскольку данные засекречены. Правда, подтверждение этой невозможности довольно сомнительное — это ответ из того же подразделения уголовного розыска, оперативники которого ранее работали в группе по расследованию убийства и взаимодействовали с «секретными свидетелями».

Оперативника, с помощью которого был состряпан протокол в Узбекистане, также не стали привлекать к уголовной ответственности, так как следствие не посчитало его «субъектом преступления».

Генрих Падва отмечает, что созданная из благих побуждений система защиты свидетелей всё чаще становится предметом злоупотреблений.

— У нас есть перекос с защитой свидетелей. Весь ужас в том, что в случае злоупотреблений не получается наказать недостоверных засекреченных свидетелей, — считает юрист.

Он особо подчеркивает, что в международной практике засекречивание свидетелей является крайне редкой мерой.

— Но у нас вместо исключения секретные свидетели стали повседневной практикой, — подчеркивает Генрих Падва.

В 2010 году секретные свидетели и их легитимность стали темой обсуждения Конституционного суда по заявлению осужденного предпринимателя Александра Шорора. Бывший председатель совета директоров ОАО «Ступинская металлургическая компания» получил 14 лет колонии отчасти из-за показаний некоего свидетеля под псевдонимом. Он обжаловал нормы законов, разрешающие такую практику, и КС, признав их законными, подчеркнул «исключительный характер» специальных мер защиты.

Глава юридического бюро уверен, что засекречивание свидетелей как исключительная мера «должна обрасти гарантиями», чтобы исключить злоупотребления и давать возможность привлекать лжесвидетелей к ответу.

В последнее время «засекреченные свидетели» фигурировали почти во всех громких и неоднозначных уголовных делах. Так, некий «Андрей Николаев» имелся в почти развалившемся на данный момент «игорном деле» о крышевании подмосковными прокурорами сети подпольных казино. Также тайной окутаны имена людей, давших ценные показания по делу об убийстве первого зампреда Центробанка Андрея Козлова, помогших изобличить банкира Алексея Френкеля как заказчика расправы, по уже прекращенному «золотому делу» холдинга «Алтын» и одного из его руководителей Антонины Бабосюк.

— Я встречал засекреченных свидетелей по громкому делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова. Там их было сразу несколько. Было и несколько менее известных дел, где их показания ложились в основу приговора, — говорит адвокат Александр Васильев.

Как отмечает Васильев, чтобы стать секретным свидетелем, сейчас достаточно одного ходатайства о якобы имеющейся угрозе. Юрист убежден, что нужны поправки в Закон о защите свидетелей с точным списком условий и обстоятельств, при которых возможна охрана и защита. Васильев полагает, что зачастую достаточно подать заявление в установленном порядке в полицию или СКР и вести расследование по факту угроз, а не применять спецмеры.

Председатель думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников сказал «Известиям», что знает о теме засекреченных свидетелей. По его мнению, такая практика появилась в России достаточно недавно, а потому нуждается в определенной корректировке.

— Думаю, что здесь не надо вносить поправки в законодательство, а достаточно принятия неких норм на уровне следственных органов и спецслужб. Засекречивание действительно должно являться исключительной мерой, — говорит парламентарий.

С ним согласен депутат-оппозиционер Дмитрий Гудков, который также предлагает разбираться с конкретными делами о лжесвидетельстве, где есть подтверждения суда.