«Не верю во вдохновение, только в работу, работу и еще раз работу»

В Государственном Кремлевском дворце пройдет концерт знаменитого итальянского композитора Эннио Морриконе. В рамках юбилейного тура маэстро будет представлена программа «Лучшее за всю жизнь». С автором музыки к более чем 400 фильмам встретилась корреспондент «Известий».  

— Что услышит на вашем концерте московская публика? 

— Это будет самая известная музыка из кино и другие лучшие работы. Вместе с оркестром «София» мы исполним любимую музыку русских. У этого оркестра молодой продюсер и большое будущее. На сцене будут 100 музыкантов и большой хор, разнообразная программа длится два часа. Кстати, впервые в России я исполню музыку из фильма «Профессионал».

— Как получилось, что вы стали кинокомпозитором?

— Я никогда не предлагал себя в качестве композитора музыки к фильмам. Я вообще никогда не предлагаю свою кандидатуру для работы. Свободную профессию нельзя предложить, свободный профессионал не предлагает себя. Но однажды меня позвали в кино, так и стали приглашать дальше. Режиссерам нравится со мной работать.

— Вы помните, сколько фильмов вышли в свет с вашей музыкой?

— Нет, я никогда их не считал. Другие считали. Кто-то называет одно число, кто-то — другое. Сколько именно — я не знаю. 

— Можете назвать свои любимые сочинения?

— Я никогда не отвечаю на этот вопрос, они все мне дороги. Я люблю всё, что написал, потому что сочинение всегда связано с мучительным моментом творчества. Если бы у вас было 10 детей, вы могли бы сказать, какой ребенок у вас самый любимый? 

— Говорят, вы не верите во вдохновение.

— Да, я не верю во вдохновение. Верю в технику, в работу, работу и еще раз работу, и в письменный стол, не в фортепиано. Я никогда не пишу за инструментом. Желание писать заставляет меня писать. Я композитор, который может делать только это и не может делать ничего другого. Представляете, если бы у меня не было желания писать, каким бы я был композитором? Я люблю эту профессию и занимаюсь ею с большим энтузиазмом.

— Правда, что вы не любите сиреневый цвет и число 17?

— Да. Я знаю, что в сфере развлечений и зрелищ этот цвет и этот номер не приносят удачи, даже наоборот (в Италии не пятница 13-е, а пятница 17-е считается несчастливым днем. — «Известия»).

— Вы отказали Тарантино, когда он просил вас озвучить «Убить Билла», но потом написали музыку к его фильму «Бесславные ублюдки». 

— Когда Тарантино позвонил мне в первый раз, мне пришлось отказать, потому что у меня были другие дела. Так он использовал фрагменты из моей ранее написанной музыки. Что касается «Бесславных ублюдков», я опять же не смог этого сделать. Я никогда не писал музыку для этого фильма, и он выбрал уже существующую музыку моего авторства.

— Для русского кино вы тоже однажды сочинили музыку. Нет ли в проектах продолжения сотрудничества с русскими режиссерами?

— Я работал с Хотиненко над фильмом «72 метра» о происшествии на атомной подводной лодке. Больше пока никаких проектов не предвидится. Все зависит от режиссеров. Я сам, что ли, буду их искать?

— Как вы понимаете, стоит браться за фильм или нет? 

— Сперва мне показывают фильм, для которого я должен написать музыку. И если он мне нравится, я делаю это с большим удовольствием. Если мне нравится чуть меньше — я пытаюсь написать лучшую музыку, чтобы спасти фильм, который мне не очень нравится Все зависит от моего желания. Но за плохие фильмы, конечно, я не хочу браться и не берусь. Перед работой мы обязательно обсуждаем с режиссером, какой они хотят слышать музыку к своему фильму. И потом, когда уже я приступаю к сочинению, всегда стараюсь держать в голове то, что сказал мне режиссер. 

— Говорят, вы никогда не смотрите фильмы с вашей музыкой.

— Это неправда, ничего подобного.

— Как вы относитесь к тенденции, что композиторскую музыку в кино часто предпочитают заменять популярными песнями-треками?

— Это просто коммерческий факт, вульгарно коммерческий. С фильмами, над которыми работал я, такого не может произойти.

— Верите, что музыка может изменить мир?

— Нет, музыка ничего не меняет, у нее нет такой власти.

— То есть это чистое удовольствие?

— Конечно.