«Надо быть слепым, глухим и глупым, чтобы смириться с этим», — говорит норвежский журналист в фильме Александра Рогаткина «Всласть имущие».
Это очередной фильм из новой обоймы разоблачительных материалов «России 1» про коррупцию. Автором первого был скандально известный тележурналист Аркадий Мамонтов. Тот, первый, фильм был посвящен многомиллионным хищениям в «Оборонсервисе» и впрямую подводил зрителя к выводу, что главным коррупционером в Российской армии был сам министр обороны. «Всласть имущие» формально посвящен коррумпированным чиновникам вообще. Его география широка — от Бабушкинского района Москвы до Амурской области. Но понятно, что мелкие коррупционеры из столичных префектур интересуют авторов фильма постольку-поскольку. Острие главного удара направлено на Елену Скрынник, экс-министра сельского хозяйства РФ.
Скрынник — одна из наиболее скандальных женщин в российской политике. Если поднять материалы, опубликованные в СМИ за последние 11 лет (то есть с того момента, как бывший медицинский работник из Челябинска стала главой «Росагролизинга» — компании, обеспечивавшей техникой российское село), то станет очевидно, что коррупционная составляющая в деятельности экс-министра присутствовала с самого начала. Подчеркну: «очевидно» не значит юридически доказано. Выносить вердикт о коррумпированности того или иного человека — прерогатива суда. Но на уровне здравого смысла понятно, что схемы, применявшиеся в «Росагролизинге» (они известны — компанию проверяла Счетная палата РФ, выявившая многочисленные нарушения федеральных законов), — коррупционны. Федеральный бюджет, однако, исправно выделял ведомству Е. Скрынник миллиарды рублей на закупку техники, и эти миллиарды также исправно проваливались в финансовую черную дыру. Непотопляемость Скрынник тогда связывали с наличием у нее могущественных покровителей на самом верху — начиная с первого вице-премьера В. Зубкова (возглавлявший совет директоров «Росагролизинга» c декабря 2008-го по июнь 2011 года) и заканчивая тогдашним президентом Д. Медведевым, который работал с Еленой Борисовной на нацпроекте «Сельское хозяйство». С Зубковым вопрос спорный — если они со Скрынник когда-то и дружили, то теперь эта дружба осталась в прошлом. Но Медведев действительно благоволил Скрынник и в марте 2009 года предложил ее кандидатуру на пост министра сельского хозяйства. Несмотря на то что репутация у «Мадам Лизинг», как называли за глаза Елену Борисовну, уже была, мягко говоря, несколько подмоченной.
Затем за «Росагролизинг» взялась Генпрокуратура. Но Скрынник продолжала занимать министерское кресло. А ее родственники, включая мать и брата, продолжали сидеть на непыльных и хлебных должностях в «Росагролизинге».
В новое правительство, сформированное после избрания президентом В. Путина, Скрынник не попала. Предпочла уехать из беспокойной и непредсказуемой России во Францию, где, если верить интервью, которое она дала «Комсомольской правде», у нее родилась двойня.
И вот грянул фильм-разоблачение «Всласть имущие». И прозвучала цифра — 39 млрд рублей, испарившихся со счетов «Росагролизинга» (по версии самой Скрынник, всего 1 млрд, и это не хищение, а задолженность лизингополучателей).
Первый вопрос, который возникает при просмотре этого фильма, вовсе не «как такое возможно?». Потому что мы все знаем, как такое возможно. Мы все свидетели того, что с 1991 года страна разворовывается не только высокопоставленными чиновниками, а вообще всеми, кто может дотянуться до большого или маленького куска национального пирога.
Вопросы возникают другие. Почему именно Скрынник? С войной каких кланов в российской политической элите связан столь жесткий наезд на экс-министра сельского хозяйства? И кто следующий?
Война с коррупцией в нашем обществе возможна лишь точечная. Потому что глобальная война с коррупцией в системе, пронизанной коррупционными связями снизу доверху, угрожает самому ее существованию.
Нынешняя же PR-атака на высокопоставленных воров имеет совершенно противоположную цель: обеспечить выживание системы. Дать выход раздражению масс, выплескивающемуся на площади столицы «маршами миллионов». Показательно (в буквальном смысле — на экране ТВ) выпороть пару-тройку обитателей российского политического олимпа, очередной раз подтвердив древний миф о плохих боярах.
Впрочем, сейчас времена гуманные, не какая-нибудь «Хованщина». Главная фигурантка дела о хищениях в «Оборонсервисе» сидит под домашним арестом в своей 13-комнатной квартире и жалуется, что к ней не пускают повара и горничных. А экс-министру следователи присылают повестки по ее московскому адресу, тогда как она находится на «домашнем стационаре» во Франции (в фильме особо подчеркивается, что услуги этого стационара оцениваются в «десятки миллионов евро»).
Так что за чиновников, попавших «под раздачу» внезапно прозревшего телевидения (ау, где вы были, мастера разоблачительного жанра, когда Счетная палата год за годом фиксировала исчезновение миллионов бюджетных рублей со счетов «Росагролизинга»?), можно не беспокоиться. Ничего страшнее нескольких минут позора в телевизоре им не грозит. Да и приближенных к сиятельным коррупционерам персон от тюрьмы (а тем более от сумы) отмажут. Сбежал же в Италию из-под носа у оперативников ФСБ директор правового департамента Минсельхоза Донских, подозреваемый в хищении почти полумиллиарда рублей, предназначавшихся «Росагролизингу».
Поэтому борьба с коррупцией, громко анонсированная по телевидению, пока напоминает бесконтактное карате. Бойцы делают страшные глаза, издают громкие крики, но разящие удары останавливаются в сантиметре от противника. Проблема только в том, что такой бесконтактный бой вряд ли снизит уровень протестных настроений в обществе. В соответствии с классическим правилом Глеба Жеглова «вор должен сидеть в тюрьме». И если телевидение, которое все еще остается главным поставщиком информации для большинства наших сограждан, называет кого-то вором, то зрители, естественно, ожидают, что в скором времени им покажут этого вора в тюремной камере, а не в особняке на Лазурном Берегу.
Конечно, и в этом случае эффект от телеразоблачений тоже будет. Но совсем не тот, на который рассчитывают их заказчики.
