20-летний юбилей начала процесса приватизации госсобственности в России многие комментаторы встретили привычными проклятиями в адрес залоговых аукционов, ваучеров и т.д. Пляшут цифры миллиардов, «украденных» у народа. Кроме этих претензий часто высказывается еще такое соображение: реальной частной собственности в России не сформировано, над приватизированными активами постоянно висит угроза национализации, частные предприниматели по сути находятся в положении временных хозяев своих активов, что препятствует долгосрочным инвестициям, развитию, повышению производительности и т.п.
Оценка итогов российской приватизации — непростое дело. Сами приватизационные процедуры проходили столь нечестно и непрозрачно, что, действительно, легко жонглировать цифрами минимальных доходов государства от их продажи в 1990-е и сегодняшней рыночной стоимостью, апеллируя к необходимости национализации — вот, мол, видите, как нас ограбили, давайте всё это у буржуев отберем и отдадим народу.
Однако если смотреть на вещи объективно, то приватизация, какой бы нечестной она ни была, привела к появлению в России сектора экономики, который оказался достаточно конкурентоспособным и обеспечил нам тот самый экономический рост, благодаря которому в 2000-е средние темпы роста реальных доходов граждан превышали 12% в год (такие темпы «благодаря» кризису уже в прошлом, но трудно отрицать, что благосостояние всех групп населения в последние 12 лет серьезно выросло).
Возьмем, например, нефтяную промышленность. Да, она была приватизирована за сущие копейки по сравнению с ее реальной нынешней стоимостью. Но не стоит забывать ряда простых вещей: в середине 1990-х наша нефтедобыча находилась в страшном упадке, доставшемся в наследство от коммунистических времен. Падение нефтедобычи, начавшееся в 1988 году, к 1991-му приобрело обвальный характер, а к 1996 году производство нефти сократилось до немногим более 300 млн т, упав почти вдвое к уровню 1987 года (570 млн т). Сегодня в это трудно поверить, но правительству Егора Гайдара приходилось брать займы у Всемирного банка, целевым образом предназначенные для реабилитации нефтедобычи — государство дотировало падающую добычу за счет иностранных займов!
Так что к середине 1990-х наш нефтедобывающий сектор вовсе не был никакой «дойной коровой». Напротив, среди руководства нефтяных госпредприятий царили воровство и вывод доходов и активов в офшоры. Очереди покупать это хозяйство не было — иностранные компании, например, акции наших нефтяных предприятий покупать отказывались. Низкие цены пакетов акций нефтекомпаний на залоговых аукционах определялись не в последнюю очередь и этим.
А что же частный сектор? Получив нефтянку в собственность, за короткие сроки он успел вывести ее из полуобморочного состояния в мировые лидеры — добыча выросла с 300 млн т в год до более чем 500 млн т, выведя Россию в мировые лидеры, в 2000–2004 годах (до тех пор, пока не началась частичная ренационализация) средние темпы роста нефтедобычи составляли 8,5% в год. Выросли инвестиции, средний дебит скважины, открывались и вводились в действие новые месторождения — всё это силами частных компаний.
Непрофессионал скажет: ну и что, если бы нефтянка осталась в руках государства, всё было бы еще быстрее, выше, сильнее. Ничего подобного. Вот вам противоположный пример: «Газпром». Он пошел по принципиально иному пути развития: 1 июня 1992 года Борис Ельцин подписал указ № 538 «Об обеспечении деятельности Единой системы газоснабжения страны», предопределивший сохранение «Газпрома» как централизованной неделимой компании под преимущественным контролем государства. Всё как мечтает Эдуард Лимонов.
И что? Хотя «Газпром» вошел в 1990-е в несравненно лучшем положении — только что построенная инфраструктура, не было провала по добыче, относительно новые основные фонды, к началу 2000-х он подошел в состоянии полной стагнации добывающего хозяйства. В 2011-м «Газпром» добыл 513 млрд кубометров газа — столько же, сколько и в 2001-м и на 6% меньше, чем в… 1999 году. За прошедшие годы у компании более чем вдвое выросли издержки на баррель добычи, резко увеличился долг. На фоне частной нефтянки картина просто ужасная.
Неправильно считать, что владельцы нефтяных компаний просто получили в собственность свои активы и прохлаждаются себе на яхтах. Они платят огромные налоги: в прошлом году только четыре крупнейшие нефтедобывающие компании страны заплатили в бюджет почти $150 млрд, что составляет более 40% от их выручки и более трети от всех доходов федерального бюджета. Этот сектор приносит в бюджет очень хорошие деньги. Сравните с низким уровнем доходов государства от той собственности, которая у него уже есть: общий объем поступлений федерального бюджета от использования госимущества составляет всего лишь жалкий 1% от бюджетных доходов!
Еще более впечатляющая история успеха — угольная промышленность. Многие помнят, в каком катастрофическом состоянии находилась эта отрасль в конце 1980-х — начале 1990-х: забастовки, огромные госсубсидии (более 3% ВВП), падение добычи и спроса на продукцию. В результате приватизации и реформ удалось полностью снять угольную отрасль с иглы государственных дотаций, производительность труда за десятилетие выросла вдвое, добыча выросла почти до 350 млн т в год. Самое главное: Россия впервые за свою историю в конце 1990-х впервые стала нетто-экспортером угля, начав производить его больше, чем потребляла сама. Такого в советское время не было. Сейчас мы на третьем месте в мире по экспорту угля на мировой рынок — РСФСР, которая в советский период была нетто-потребителем угля, такое и не снилось. Резко снизилась смертность на угольных шахтах — пару лет назад катастрофа на Распадской стала трагедией, однако в 1980-е и 1990-е такие аварии случались гораздо чаще. Может ли национализация улучшить положение дел? Если смотреть на мировой опыт, практически нигде она не заканчивалась успехом. Ирак, Иран, Кувейт, Нигерия, Ливия, Венесуэла — вот перечень крупнейших нефтедобывающих стран, где после национализации добыча падала и либо так и не восстанавливалась до прежнего уровня, либо росла за счет открытия нефтяного сектора для частных инвесторов. Да вот у нас под боком огромный госсектор, от «Газпрома» до РЖД, с низкой производительностью труда, низким уровнем поступлений в бюджет — неужели это лучшая альтернатива?...
Вывод: если вы считаете приватизацию несправедливой, предложите собственникам проданных активов доплатить, а ренту давайте изымать через налоги. Как бы плохо не приватизировались активы, национализация — плохое слово. Выкиньте его из своего словаря.
