Тема отставок в правительстве вызывает интерес в первую очередь у одной категории граждан, или, как принято сейчас выражаться, социальной группы. Это те юридические и физические лица, интересы которых лежат в области, руководимой сменяемым или назначаемым министром, лоббисты, родственники и друзья упомянутых заинтересованных лиц. Причем интерес этот, как правило, прямо пропорционален реальным полномочиям, которыми располагает руководитель. В российских реалиях данный вопрос (о реальности полномочий) не выглядит странным, хотя вроде бы как можно нести ответственность за то, на что не имеешь права независимого решения? Но так сложилось, что вторым неформальным правительством у нас является кремлевская администрация — со своей иерархией, распределением полномочий и ведомственными интересами. Правда, без официальной ответственности за результаты — только перед своим начальством.
Поэтому разговоры об отставке министра регионального развития Олега Говоруна (официально, кстати, опровергнутой) не стоят, видимо, далекоидущих предположений, включающих и смену премьера. Это другой сюжет, связанный вовсе не с эффективностью правительства, а только с системой договоренностей, действующих внутри правящей элиты. Термин «компетентность» в этой системе не предмет исследования в принципе. Чаще всего за отсутствием объекта, но в любом случае такой критерий не является хоть сколько-нибудь определяющим. Полномочия пропорциональны доверию руководителя, а вовсе не уровнем профессионализма. Так что сами по себе вероятные отставки на экономическую ситуацию, да и чаще всего на подведомственную, серьезного влияния не оказывают.
Больший интерес представляют сюжеты, находящиеся внутри ведомственных разборок и не являющиеся предметом официальных сообщений и должностных перемещений.
Разговорам об отставке министра регионального развития предшествовало сообщение о выговоре, который объявил Владимир Путин Олегу Говоруну, а также министру образования Дмитрию Ливанову и министру труда и социальной защиты Максиму Топилину за то, что проект федерального бюджета не предусматривал расходы на реализацию предвыборных обещаний президента. Жест этот всё же в первую очередь политический — предвыборные обещания электорально важный элемент, а уж есть на это средства, будут ли они реально выделяться — вопрос другой.
Интересно здесь то, что помимо бюджета Минрегион был раскритикован за задержку представления программы развития Сибири и Дальнего Востока. В чем новый министр, кстати, вряд ли виноват, поскольку история с программой началась при его предшественнике и задания по ней выдавались еще тогда. До этого вариант такой программы предлагал бывший министр МЧС, а ныне губернатор Подмосковья Сергей Шойгу.
Сама тема эта сейчас выходит, что называется, в лидеры проката: помимо очень больших преференций по налогам, землепользованию, административным возможностям и пр. программа развития Дальневосточного региона предполагает очень серьезное финансирование. В этой связи стоит вспомнить еще один сюжет: Минфин предложил привлечь в 2012 году в доходы федерального бюджета дивиденды «Роснефтегаза» как акционера крупных нефтяных компаний, накопленные в объеме порядка 130 млрд рублей. Председатель совета директоров «Роснефтегаза» Игорь Сечин до этого предлагал использовать средства для покупки акций энергетических компаний.
Теперь вице-премьер Аркадий Дворкович, выступая на правительственном часе в Совете Федерации, заявил, что дивиденды «Роснефтегаза» могут быть направлены на капитализацию дочерней структуры ВЭБа, которая будет создана для реализации проектов в Сибири и на Дальнем Востоке. В свою очередь, руководитель «Роснефтегаза» согласился выполнить решение правительства, признав за ним такое право, упомянув, что хорошо бы такое согласовать с Кремлем.
Можно, конечно, поговорить о продолжении аппаратных диалогов на уровне Сечин–Дворкович и попытаться понять, как теперь соотносятся аппаратные веса. Но гораздо интереснее другая последовательность.
Президент делает министру выговор за задержку разработки программы по освоению Сибири и Дальнего Востока. Администрация президента поддерживает (пока, во всяком случае) предложение правительства направить более 100 млрд рублей дивидендов «Роснефтегаза» через дочернюю структуру ВЭБа на реализацию проектов в рамках вышеупомянутой программы.
По уровню административно-финансовой поддержки программа эта не уступает сочинской Олимпиаде. При полной несопоставимости необходимости и целесообразности — развивать территории и инфраструктуру региона критически важно — масштабы затрат будут сопоставимы. Теперь надо определить главных заинтересованных лиц (помимо уже известного ВЭБа). Такие объемы, как показывает практика, доверяют только очень проверенным людям. Так что, видимо, у идеи направить дивиденды «Роснефтегаза» на программу, а также ускорить ее разработку, нашлись серьезные сторонники не только в правительстве.
А опыт освоения больших средств в тех краях уже есть. Устроители саммита АТЭС, например, успешно справились со всеми выделенными средствами. Мост, например, саморазводящийся построили.
Нет сомнения, что с освоением и этих средств проблем не будет. Хотелось бы, правда, чтобы результаты всё же несколько различались.
