Последнее слово осталось за Фредериком Бегбедером
25-ю Московскую международную книжную выставку-ярмарку (ММКВЯ) закрывал Фредерик Бегбедер. Его выступление в последний день работы ММКВЯ вызвало наибольший ажиотаж: столько народу не собрали ни Битов, ни Прилепин, ни даже вещавший по соседству Никита Джигурда.
Проходы «авторской площадки» были забиты девушками, одетыми по парижской моде, или, вернее, так, как они понимают эту самую моду. Выйти из зала до конца выступления было невозможно. А когда встреча закончилась, охотницы за автографами буквально набросились на писателя.
Бегбедер был в ударе. Сказал, что поскольку в его романе «Идеаль» описан взрыв храма Христа Спасителя, то Pussy Riot, которых он в принципе поддержал, должны ему за цитирование. «Парижанки» восторженно смеялись над любыми шутками, включая хохму про «русских писателей в тюрьме».
— Я тоже отсидел в тюрьме два дня и написал об этом роман, — сообщил Бегбедер.
О том, что речь идет о «Французском романе», фанаты не знали, поэтому торопились спросить француза о его «любимом блюде», которым оказались макнаггетсы. Еще несколько вопросов об экранизациях и любимом городе, и вот уже спасительный голос объявляет о закрытии ММКВЯ.
Сказать, что организаторы зря пригласили эту зарубежную звезду, никак нельзя. Бегбедеру самое место на ярмарке. Есть тип писателей, интересных не столько как авторы, сколько как персонажи литературного процесса. У них достаточно вкуса, чтобы оценить других, но порой не хватает воображения, чтобы самим достигнуть более высокого уровня.
Зато через таких авторов читатель приходит к более сложным книгам. Фредерик Бегбедер — типичный «проводник»: его эссеистический сборник «Лучшие книги ХХ века. Последняя опись перед распродажей» важнее, чем его же «Рассказики под экстази». То есть, по идее, столпившиеся в духоте читательницы должны были получить какое-то новое знание о сокровищах мировой литературы. Но именно этого и не произошло.
Когда Бегбедер стал рассказывать о своей новой книге, еще одной «последней описи», на этот раз — «перед апокалипсисом», он привел в пример роман Брета Истона Эллиса «Американский психопат». Но, видимо, читательницы слишком разгуделись или переводчица плохо расслышала гостя — и имя, и название были перевраны.
Собравшиеся разошлись, неся в головах только информацию о любимых бегбедеровских макнаггетсах. Скорее всего, они не прочтут «Американского психопата», не переместятся на следующую, по сравнению с «Идеалем», ступеньку. Заодно пропадет и возможность приглашения на ММКВЯ-2013 Брета Истона Эллиса.
Из таких случайностей, отнюдь не только из мероприятий, и складывается образ ММКВЯ. Ярмарка стала уже своего рода вечно критикуемым «Букером», которому противопоставляют себя новые и более интересные, «антибукеровские» ярмарки. Но неповоротливая ММКВЯ все равно выявляет многие важные тенденции.
Так, количество скучающих читателей, собравшихся на презентацию, не обязательно свидетельствует о достоинствах книги. А вот, к примеру, в прошлом году на выступление Антона Уткина пришло не так много зрителей. А такого не последнего для современной словесности автора, как Олег Ермаков, вообще не зазовешь ни на какую ярмарку.
Столь же наглядно здесь можно увидеть, как девальвируется писательское слово.
— Я хочу, чтобы мне платили за мои тексты! — кричит с мягкого дивана, установленного на помосте огромного стенда, один из участников дискуссии о современной фантастике.
Конечно, писатель должен получить за свои тексты по заслугам. Но взывать тут нужно не только к читателям и даже не только к издателям. Вопросы авторского права и пиратства на ярмарке обсуждают за «полузакрытыми дверями», зайти на эти конференции и круглые столы можно. Хотя, к примеру, на Франкфуртской ярмарке подобные семинары обязательно сопровождаются Twitter-трансляцией.
Тот диванный писатель, может быть, кричит правильно, но кричит только за себя. Засев на помпезном стенде, он как будто отгораживается от дальних рядов, где небольшие провинциальные и университетские издательства уже который год выставляют одни и те же, лишь изредка обновляемые книги. А дорога к тому, о чем так много говорили на ярмарке, — к торжеству интеллектуальной прозы и усмирению массовой литературы, к электронному книгоизданию, детскому чтению, соблюдению авторских прав, побиванию пиратов и превращению телезрителей в читателей — лежит через эти дальние ряды, которые вообще-то надо постоянно поддерживать, чтобы они не заросли невежественной бурьян-травой. Тогда, возможно, и Фредерик Бегбедер припасет для Москвы более смешные шутки.
