Малевич без подделок
В Москве открылась выставка «...нас будет трое...», объединившая работы главных супрематистов русского искусства — Казимира Малевича, Николая Суетина и Ильи Чашника.
Это выставка уникальная во многих отношениях. Несмотря на то что сегодня работы трех этих художников всё чаще показывают вместе, многие из них широкая публика прежде не видела. Разбросанные прежде по разным коллекциям, они хранятся сегодня в фонде Sepherot в Лихтенштейне. Поговаривают, за ним стоит коллекционер и бизнесмен Александр Смузиков.
Подавляющая часть из ста с лишним работ, представленных на выставке, — рисунки. Рынок давно беден с точки зрения работ супрематистов, разошедшихся по музеям и частным коллекциям, и фонд собирает прежде всего графику, которая для знатоков является едва ли не самым интересным в наследии любого художника. Тем более что и Суетин (1897–1954), и Чашник (1902–1929) живописью занимались мало. Ученики, а затем и ближайшие сподвижники Малевича, они увлекались объемными конструкциями — супремусами, а также практическими вещами: Малевич (1879–1935) устроил их на работу на бывший Императорский фарфоровый завод. Графикой же увлекались не только из-за ее дешевизны, но и потому, что для поиска это самая удобная техника.
С Малевичем они сблизились после революции в Витебске, где Суетин и Чашник учились у Марка Шагала, тамошнего губернского уполномоченного по делам искусств. Но едва на берегах Западной Двины объявился Малевич, как большинство студентов ушло к нему. Говорят, из-за этого скандала злопамятный Шагал решил окончательно уехать в Париж.
Малевич и созданный им УНОВИС (объединение «Утвердители нового искусства») определяли жизнь города. Жена Алексея Толстого вспоминала: «Я попала в Витебск после Октябрьских торжеств, но город еще горел от оформления Малевича — кругов, квадратов, точек, линий разных цветов и шагаловских летающих людей. Мне казалось, что я попала в завороженный город, но в то время было всё возможно и чудесно, и витебляне на тот период времени заделались супрематистами. По существу же горожане, наверное, думали о каком-нибудь новом набеге, непонятном и интересном, который надо было пережить».
Преувеличение считать, что феномен Витебска породил Малевич. Он приехал в ноябре 1919-го, а почти за год до этого открылось народное художественное училище. Директором стал Мстислав Добужинский, уехавший затем в эмиграцию — как и Иван Пуни, руководивший в Витебске мастерской плаката, и его жена Ксения Богуславская (вела декоративно-прикладную мастерскую). Работал здесь и Эль Лисицкий, с которым автор «Черного квадрата» разделит славу создателя «архитектонов» (так назывался объемный супрематизм).
Витебск достиг невероятной плотности мэтров нового искусства на квадратный метр. Город не выдержал интеллектуального удара, и Малевича выжили. В Петрограде он возглавил Институт художественной культуры, закрывшийся после обсуждения эпохального труда директора — «Введения в теорию прибавочного элемента в живописи».
Суетин и Чашник оставались его единомышленниками, хотя тот же Чашник беспрерывно полемизировал с учителем. Больше всех Малевич горевал именно о смерти Чашника — ушел самый важный, наверное, собеседник в его жизни, самый последовательный из супрематистов. Возможно, даже более последовательный, чем сам Малевич. В отличие от многих, он понимал, что супрематизм — это не просто занятие беспредметным, но философская концепция.
На выстваке в Третьяковке представлено 14 работ Малевича, включая 10 рисунков, 35 — Суетина. Больше всего Чашника — 55 произведений, в том числе гипсовый рельеф. Провенанс каждой работы подробно расписан в содержательном каталоге, подготовленном куратором выставки Татьяной Горячевой, и это важно, учитывая количество подделок, которое гуляет по рынку, и дефицит экспертов.
Выставка продлится до 25 ноября.
