Завтра в США поступит в продажу книга бывшего морпеха, участвовавшего в ликвидации бен Ладена. No Easy Day (критик Лев Данилкин уже предложил удачный перевод названия: «Ну и денек») выходит на неделю раньше, чем планировалось изначально, в связи с бешеным ажиотажем вокруг публикации.
Издатель — Penguin, крупнейший после Random House мировой монстр, — туманно намекает на некие будто бы содержащиеся в книге откровения. Американские военные ведомства выражают беспокойство, не рассказал ли бывший морпех чего-нибудь такого, о чем рассказывать нельзя, угрожают подать в суд. Имя автора в секрете сохранить не удалось, и «Аль-Каида» уже объявила охоту на «собаку, убившую мученика». No Easy Day лидирует по предзаказам в главном мировом интернет-магазине, стремительно вытеснив с первого места хит последнего времени, эротическую поделку «50 оттенков серого».
Казалось бы, все это история про политику, а то и про борьбу цивилизаций, если вообще не про борьбу героического одиночки со всем мировым злом за торжество правды. Мне кажется, очень важно внятно проговорить: ничего подобного, это история про издательский бизнес.
Главный итог операции «Джеронимо» — бен Ладен мертв. Сам ли он застрелился, убили его одной пулей или целой очередью — все это частности. Никаких, следовательно, откровений в No Easy Day быть не может. Пентагон судиться с морпехом, разумеется, не будет — даже если предположить, что в книге какая-то секретная информация есть, на суде такой информации всплыло бы в разы больше. Наконец, «Аль-Каида», конечно, хотя бы из самоуважения должна покричать «не забудем, не простим», но в реальности у Пентагона есть тысяча и один способ спрятать морпеха так, что сам черт его не найдет (достаточно вспомнить Рушди, который поглавнее будет, охота на него продолжается 20 лет безрезультатно, а ведь он иногда даже появляется на публике).
Единственный реальный, ощутимый итог скандала (не исключено, что тщательно спланированного) — книга No Easy Day станет сезонным бестселлером.
Мировой книжный рынок сложился за последние годы таким образом, что малым издательствам места на нем не осталось — работают только монстры, объединяющие десятки, а то и сотни издательств. Структура такого бизнеса кардинально отличается от той, которая существовала в более-менее сложившемся виде уже с XIX века. Если раньше каждое из сотен издательств стремилось найти своего автора и продать его в своей нише небольшим, хоть немного рентабельным тиражом (скорее культурная и интеллектуальная деятельность, нежели бизнес), то теперь ничего этого не нужно. Сегодняшний издатель не имеет никакого отношения к книжной культуре, он менеджер, зачастую приглашенный, его не интересует прибыль в несколько процентов, а искомые 25% может обеспечить только хит, бестселлер. Ясно, что одна книга, проданная тиражом 100 тыс. экземпляров, принесет в разы больше прибыли, чем 100 книг по 1 тыс. экземпляров каждая.
Публика успела привыкнуть к необходимости бестселлера, но стоит задуматься: с чего вдруг сотни тысяч, а то и миллионы людей обязаны читать одно и то же? Книги не крупа. Бестселлер — явление, недавнее и полностью укладывающееся в открытую Марксом логику капитала: единственный способ постоянно увеличивать прибыль — это искусственно создавать потребность, чтобы потом ее удовлетворять.
Потребность тут создается просто: вам объясняют, что вы должны это прочитать, потому что это читают все. Сначала все читают «Гарри Поттера», потом все читают «Сумерки», потом «Девушку с татуировкой дракона», потом «50 оттенков серого», потом No Easy Day — и скорость этого мелькания все возрастает. Свободная конкуренция выглядит здесь таким образом: сначала менеджеры Random House объясняют всем, что нужно читать эротическую белиберду, а потом их вытесняют менеджеры Penguin, крича, что нужно читать разоблачительную книжку про давным-давно никому не нужного бен Ладена.
Такая структура книжного рынка ориентирована на извлечение и наращивание прибыли. Но не только. Она агрессивно и успешно борется с книгой — книгой, которая не просто товар в ряду других товаров, а часть внутреннего мира человека. Это война с умом, с культурой, с человеческой индивидуальностью.
