До недавнего времени в деле Pussy Riot можно было обнаружить хоть какой-то позитив. Пожалуй, впервые за долгие годы общество раскололи не деньги, а убеждения. За конфликтом 1993 года легко просматривалась борьба за еще не поделенную масштабной приватизацией бывшую советскую собственность. Дело ЮКОСа тоже особых сомнений на сей счет не вызывает. Даже, к счастью, бескровное противостояние Болотной и Поклонной тоже может быть истолковано как отголосок межклановых схваток между сторонниками госкапитализма и адептами очередной приватизации и либерализации.
С Pussy Riot все иначе. Чтобы там ни говорилось о грантах, на которые якобы рассчитывали или могли рассчитывать участницы скандального перформанса и наиболее активные их защитники, либо — о «хорошей должности с хорошим окладом» для так и не обнаруженного организатора акции. Возможно, в соответствующих «черных» и не совсем бухгалтериях фигурировали какие-то суммы. Но, право же, по сравнению с теми, которые стояли на кону в упомянутых выше случаях, это не деньги.
Однако найденная было ложка меда мгновенно приобретает дегтярный аромат, как только у судебного процесса над участницами Pussy Riot обнаруживается китайская параллель. Точнее, параллель эта в большей степени временная. Концептуально же — это скорее скрещивающаяся прямая. Поскольку Гу Кайлай, которую суд Поднебесной на днях приговорил к смертной казни с отсрочкой на два года, — никакая не феминистка-акционистка, а жена оказавшегося в опале бывшего главы КПК в городе Чунцин Бо Силая. И обвинялась она не в «хулиганстве по мотивам религиозной ненависти», а в убийстве британского бизнесмена.
Иными словами, там речь шла о тяжелой уголовке, а не о двусмысленной, скандальной, но никого физически не покалечившей художественно-политической акции, как здесь. Однако китайский судебный процесс тоже не без двойного дна. По крайней мере, таковое при желании можно усмотреть, учитывая, например, обстоятельства увольнения супруга Гу Кайлай. В марте он был отправлен в отставку после того, как его подчиненный Ван Лицзюнь почти день провел в американском посольстве и был заподозрен в попытке получить политическое убежище. В результате начальник этого неблагонадежного сотрудника сам был признан неблагонадежным и лишен всех постов. А вскоре по странному стечению обстоятельств еще и жена в прошлом подававшего большие надежды партбосса призналась в совершении преступления полугодовой давности.
Вернемся на 20 с лишним лет назад и зададимся вопросом: поверила бы прогрессивная общественность в случайность совпадений, если бы вслед брошенному Егором Лигачевым «Борис, ты не прав!» по какой-то тяжелой уголовной статье возбудили бы еще дело против Наины Ельциной?
Так же сложно представить, что сегодня на Западе абсолютно никто не хотел бы воспользоваться делом Гу Кайлай для раскачивания китайской лодки. Тем не менее информационные волны, разносящие по миру вести о главном судебном процессе Поднебесной, не идут ни в какое сравнение с цунами, поднятым Хамовническим судом Москвы.
Аргумент о большей объективности и беспристрастности китайских коллег Марии Сыровой вряд ли сработает. Во всяком случае, тибетские буддисты или мусульмане-уйгуры, наверняка, приведут на сей счет сотню контрдоводов.
Также не будет очень убедителен тезис о том, что, дескать, США и Европа сейчас очень сильно зависят от Китая и не рискнут его «валить». Как показывает любая уголовная хроника (в том числе, кстати, и китайская — с делом Гу Кайлай), быть кредитором сколь выгодно, столь и опасно. А поскольку в международных отношениях право верховодит только в радужных мечтах Пан Ги Муна, то нет никакой гарантии, что главные мировые заемщики не попытаются «пощупать за вымя» крупнейшего мирового заимодавца.
Другое дело, что нынешняя коллизия с Бо Силаем и его женой, судя по всему, не рассматривается как повод для такого «прощупывания». Поскольку раскрутка этой коллизии не приведет к расколу в элитах и брожению в массах. Почему? Наверное, потому что идущие от этого брошенного пробного камня информационные волны не смогли затронуть некоей консенсусной идеи, цементирующей нынешнее китайское общество. Конфуцианство, даосизм, обновленный социализм или даже любимый Дэн Сяопином бридж? Никому не известно, иначе огонь по соответствующим «штабам» давно бы начался.
Зато девушкам из Pussy Riot удалось попасть в болевую точку. Точнее, система своей реакцией показала, что цель обнаружена. А иначе вряд ли могло быть, поскольку, кроме религиозных институтов (какие бы справедливые или несправедливые претензии к ним не предъявлялись), другие генераторы идеального находятся, в лучшем случае, в спящем режиме. Либо — что гораздо хуже — пытаются формировать повестку, исходя из предпочтений «лайко»- и/или грантодателей, в результате не создавая ничего другого, кроме порочного замкнутого круга.
Так что, наверное, было бы все же лучше, если бы дело Pussy Riot тоже упиралось только в деньги. Тогда оставался бы хоть какой-то шанс, что в современной России еще остаются интеллектуальные островки, неподвластные финансовым и прочим стихиям.
Автор — редактор отдела «Мнения»
