Главный итог очередных Первых Ста Дней Путина в том, что его новое президентство (третье или четвертое, считайте сами; последнее или предпоследнее, стройте догадки) состоялось. В том, что, впервые в жизни столкнувшись с агрессивной, чтобы не сказать, оголтелой кампанией, развязанной лично против него и лишь во вторую очередь — против государственнических и этических ценностей, им олицетворяемых, В.В. Путин не дрогнул ни в начале, ни в середине, ни на последних метрах нелегкого предвыборного пути. И благополучно «вернулся с Корсики». И сейчас, по истечении пресловутых ста дней, под сенью родных осин отнюдь не пахнет политическим Ватерлоо.
Главный итог в том, что Путин президент, а Пупкин — нет. И все мыслимые и немыслимые Пупкины, которых кое-кому хотелось увидеть в президентском кресле, — тоже нет. Законно избранный в первом же туре, причем с запасом, делающим смехотворными любые кривотолки, и повсеместно признанный президент России. Неоспоримость путинского президентства заставляет и самых непримиримых противников как самого Путина, так и всего с ним связанного строить далеко идущие политические планы, исходя из по-гегелевски объективной реальности: Путин президент, а Пупкин — нет. И никакому Пупкину стать президентом в ближайшие годы не светит.
Всё остальное, увы, далеко не так хорошо или как минимум далеко не так однозначно. Невнятное правительство и его, как всегда, уму не постижимые взаимоотношения с кремлевской администрацией. По-прежнему никакая Дума, по-прежнему ничего не значащий Совет Федерации. Судя по всему, никем толком не просчитанное, хотя уже неминуемо близкое вступление в ВТО. Полупаническое ожидание осеннего обострения всемирного кризиса; мелкие, но достаточно чувствительные скачки рубля; не остановившийся и на лето ползучий рост цен; трагедия в Крымске, очередная годовщина трагедии «Курска».
Пакет июльских законов, никого, разумеется, не напугавший, но многих и многих не на шутку раздосадовавший. В очередной раз провозглашенная, но так всерьез и не начатая борьба с коррупцией; трения между Следственным комитетом и Генпрокуратурой. Половинчатая политическая реформа, претворять в жизнь которую, похоже, нет ни сил, ни куражу у самих ее, казалось бы, потенциальных выгодополучателей. Мертворожденная идея института независимого прокурора. Ощутимый раскол общества по линии отношения к РПЦ и ее иерархам. Ну и традиционные «дураки и дороги», не говоря уж о столь же традиционных проблемах образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения.
Разумеется, ломать не строить. И рецепты «строительства» по всему периметру упомянутых здесь проблем (да и многих других) противоречат друг другу — и, будучи приняты к исполнению более-менее одновременно, вне всякого сомнения, основательно расшатают, а то и просто-напросто обрушат худо-бедно функционирующую систему жизнеобеспечения, само существование и функционирование которой является абсолютным приоритетом. Сколько ни повторяй «Сколково», во рту сладко не станет. А станет скорее солоно. Односторонний специалист подобен флюсу, а мыслить комплексно у нас разучились со времен Госплана (с краткосрочным и преждевременно прерванным возвращением к прежней практике при премьер-министре Е.М. Примакове). Не говоря уж о том, что на дворе капитализм — и постепенное вытеснение его государственным капитализмом проходит самое меньшее не без трений.
Почему в советское время страну не развалили и не обрушили односторонние специалисты во всем диапазоне — от экологов до уфологов, в общем-то понятно. Потому что номенклатура КПСС не просто правила всем и вся, но и оказывала на всё и вся организующе-парализующее воздействие: строить она позволяла, а вот ломать — нет. Разумеется, это несколько идеализированная картина — на практике допускалось изрядное число ошибок как в плане созидания, так и в плане разрушения, но принципиально или, если угодно, теоретически тогдашняя власть выглядела именно так: она мыслила комплексно. А при М.С. Горбачеве — разучилась. А при Б.Н. Ельцине провозгласила собственное неумение мыслить комплексно высшей доблестью: бери суверенитета (и всенародного добра) сколько сможешь!
Путин приостановил эти разрушительные процессы еще в первый президентский срок. Или хотя бы замедлил. Он взялся в одиночку (ну, или в обществе людей, которым он на самом деле доверяет) играть столь необходимую организующе-парализующую роль комплексно мыслящего правителя и методом проб и ошибок тянет этот воз до сих пор. Тянет в резко ухудшившихся условиях: ведь односторонние специалисты никуда не подевались (только стали на порядок хуже классом), а на место сытой, но никак не более того, партхозноменклатуры КПСС пришло чуть ли не стопроцентно коррумпированное чиновничество.
Плюс те любители общенародного добра в особо крупных размерах, которых принято называть олигархами. Плюс охватившая едва ли не всё общество (включая и те слои, которые вынужденно озабочены вопросом выживания) жажда наживы. Плюс недавно приостановленная, но отнюдь не пресеченная холодная гражданская война, тайные и явные поджигатели которой исповедуют принцип «чем хуже, тем лучше». Плюс ожидание фактически неизбежных всемирных потрясений как финансово-экономического, так и военно-политического свойства.
«Будьте реалистами — требуйте невозможного» — этот принцип сегодня просто-напросто не работает. То есть мы не вправе, оставаясь реалистами и не впадая в откровенно демагогическую риторику, требовать невозможного от президента. Не вправе требовать этого ни в Первые Сто Дней, ни хоть в Триста Первые. Главный итог его Первых Ста Дней в том, что Путин вернулся в Кремль, в том, что его новое президентство состоялось, в том, что оно признано и в России, и в мире. И нам всем (за немногими, очень немногими исключениями) стало от этого чуть спокойнее за страну. Ну и за себя тоже.
