Чуть более девяти лет назад, когда Михаил Фридман, Виктор Вексельберг и Леонард Блаватник объединили свой нефтяной бизнес с BP, многие их коллеги по олигархическому цеху испытали приступ совсем не белой зависти. Еще бы! Помимо доступа к западным технологиям нефтедобычи (что немаловажно) и весьма солидной суммы кэшем (что еще лучше), «танкисты» благодаря этой сделке получили, если угодно, охранную грамоту от Ее Королевского Величества. Что на заре эпохи «равноудаления олигархов» для флибустьеров периода первоначального накопления было гораздо дороже всех денег и know-how.
Не случайно Михаил Ходорковский, на чьей войне с Фридманом & Со. вырос не один рыцарь пиаровского плаща и кинжала, именно после объявления о создании ТНК-ВР начал переговоры об альянсе ЮКОСа с ExxonMobil или ChevronTexaco. Оставим за скобками рассуждения о том, в какой степени эти планы на тот момент самого богатого человека России стали причиной его дальнейших злоключений.
Принципиальнее сейчас другое: по иронии судьбы «танкисты» теперь готовы сменить британского патрона на самого что ни на есть российского, в лице государственной «Роснефти», ныне руководимой грозой отечественных олигархов и чуть ли не главным автором «дела ЮКОСа» Игорем Сечиным.
Понятно, что брак с BP был далеко не счастливым. Но постоянные объяснения с мужем-скрягой — право, не повод для ухода к «синей бороде». Если только не предполагать, что жена — та еще штучка и имеет такую родню, с которой любой «бородач» станет как шелковый. А еще будет исправно оплачивать сумасбродства супруги, от которых скряга давно бы удавился. Но в таком случае возникает вопрос: зачем «синей бороде» такая ноша?
Дабы попытаться найти ответ, вернемся вновь к событиям девятилетней давности и вспомним, что, прежде чем договариваться с потенциальными американскими партнерами, Ходорковский предпринял повторную попытку объединения своей компании с «Сибнефтью», которая, в свою очередь, довольно тесно ассоциировалась с ближайшим окружением Бориса Ельцина. И хотя сам первый президент России к тому времени ушел на покой, многие из тех, кого на политологическом жаргоне называли «семьей», — в частности, глава президентской администрации Александр Волошин и премьер-министр Михаил Касьянов — оставались на самой вершине россисйкой властной пирамиды.
Иными словами, объединяя ЮКОС с «Сибнефтью», Ходорковский, изначально не будучи столь жестко привязанным ни к ельцинскому, ни к путинскому окружению, предлагал, что называется, разделить свой успех, или, если угодно, взять в долю один из влиятельнейших кланов. «Семья» же получала возможность капитализировать свой административный ресурс в свете неизбежного (из-за прихода во власть новой команды) падения его стоимости. Это тот самый случай, который инвестбанкиры называют «покером лжецов»: покупатель актива уверен, что он вырастет в цене, потому и покупает, а продавец уверен в обратном, потому и продает.
Так вот, не исключено, что пока еще гипотетический, но весьма вероятный выкуп «Роснефтью» британской доли в ТНК-BP обусловлен аналогичными мотивами, хотя и далеко не сходными обстоятельствами. Разумеется, Игорю Сечину не надо думать о хеджировании политических рисков. Да и за «танкистами» не просматривается интересов какого-то клана, нуждающегося в капитализации своего тающего административного ресурса. К тому же формально Фридман и его партнеры не будут выгодоприобретателями в упомянутой сделке: кэш и/или акции госкомпании достанутся BP, а не консорциуму Фридмана, Вексельберга и Блаватника.
И все же «Роснефть-ТНК» в случае ее появления будет походить на «ЮКОССибнефть» в главном — эта новоиспеченная компания станет результатом нового политического альянса. Ведь несмотря на довольно конструктивные взаимоотношения «танкистов» с Сечиным, бывшего главного куратора нефтяной отрасли никак не назовешь их ключевым союзником во власти. По крайней мере, в числе давних, еще с институтских времен, знакомых Фридмана упоминают совсем других, но не менее влиятельных чиновников.
Кроме того, не исключено, что готовящуюся сделку, как и слияние ЮКОСа и «Сибнефти», будет отличать прозападная, точнее, проамериканская, направленность. И что партнерство с ТНК понадобилось «Роснефти» для установления в перспективе более близких отношений с ExxonMobil. Напомню, российская госкомпания договорилась с американским сырьевым гигантом о сотрудничестве в разработке стратегически важных месторождений, но обмена акциями, как это предполагалось в сорванной стараниями «танкистов» аналогичной сделке с BP, не произошло. Возможно, американцы более настороженно, чем британцы, отнеслись к перспективе «породниться» с главным владельцев активов далеко не бархатно национализированного ЮКОСа. И в этом плане вхождение ExxonMobil в капитал новоиспеченной «Роснефти-ТНК» было бы едва ли не оптимальным решением. Тем более что совладельцы ТНК — люди совсем не чужие для американского истеблишмента. Леонард Блаватник не только проживает в США, но и имеет там ряд активов. А Михаил Фридман был первым и единственным российским бизнесменом, который принимал участие в работе Совета по международным отношениям — влиятельной «фабрики мысли», патронируемой Дэвидом Рокфеллером, а с этим же семейством связана, к слову, и история ExxonMobil.
Впрочем, даже если всё это — не только плод воспаленного сознания колумниста, воплощение соответствующих планов в жизнь остается под очень большим вопросом. Вовсе не потому, конечно, что Сечин может столкнуться с препятствиями, подобных тем, с которыми столкнулся в свое время Ходорковский. Это уж действительно из области фантастики. Но ведь партия в «покер лжецов» между «Роснефтью» и «танкистами» еще не закончена. А сейчас совсем не та политическая ситуация, чтобы прописывать одному из участников этой игры «сыворотку правды». Чтобы там ни говорили особо впечатлительные эксперты. Хотя, возможно, именно поэтому они так и говорят.
Автор — редактор отдела «Мнения»
