В прессе пошли неожиданные публикации о том, что режим «третьего срока» утратил идеологическую внятность и четкость и что теперь даже нет никакого единого Штаба управления внутренней политикой; и каждый начальник, имеющий отношение к публичной сфере, выборам или в худшем случае владеющий кнопкой от какого-нибудь канала, распоряжается этим на свой собственный лад. Раздаются пожелания, кто мог бы при благоприятном стечении обстоятельств сформировать такой Штаб или даже его возглавить. Кого можно было бы привлечь к сотрудничеству и т.д.
Не исключаю, что такие люди есть, и они могли бы создать что-то пристойное. Однако то обстоятельство, что такого Штаба фактически нет, является совсем не случайным. Давайте разберемся, что такого замечательного создал прошлый, теперь горько оплакиваемый Штаб? Говорят, что там были великие, креативные люди, которые задавали политическую повестку, могли общаться со СМИ, прощупывать и контролировать экспертное поле. Это всё так, но думаю, что и сегодня способных людей во власти с щупальцами и мозгами хватает.
Не хватает другого. У прошлого Штаба было, на мой взгляд, одно главное достижение (всё остальное — вторично): он сумел показать, что значит быть лояльным власти. Только сейчас мы понимаем, насколько это было непросто — в стране, пронизанной мириадами корпоративных, клановых, полумафиозных и полукоммерческих связей и лояльностей, создать нечто похожее на общегражданскую лояльность. Нужно было заставить людей на миг забыть, что власть, как и все остальное в нашем обществе, состоит из людей, разделенных между собой по целому ряду клановых и корпоративных связей и смотрящих на поле публичной политики с плохо скрываемым презрением.
И все же прошлому Штабу удалось — вероятно, с согласия и дружеского содействия первых лиц государства — как-то замести весь этот мусор внутриэлитных разногласий под ковер и сказать гражданам: у вас есть прекрасный способ продемонстрировать свою любовь или нелюбовь к власти, к системе в целом, наконец, к Путину — это проголосовать «за» или «против» партии «Единая Россия».
Тут, правда, стали — помимо Штаба и при его видимом сопротивлении – возникать некие силы, которые вносили элемент сумятицы, в первую очередь «Справедливая Россия», самим фактом своего существования доказывавшая, что все-таки можно быть лояльным власти и тем не менее не голосовать за ее «партию». Но на фоне реалий сегодняшнего дня это всё были легко преодолеваемые трудности. Тем более у Штаба был мощный союзник в лице непримиримой либеральной Фронды, которая на все лады кричала о том, что в стране — однопартийная диктатура, ЕР — это КПСС, и даже «новых Сусловых» находили.
Но как только прошлый Штаб несколько ослабил хватку, тут же незамедлительно выяснилось, что партия власти не то что не представляет даже среднее ее звено, но что верхи нашей элиты презирают ЕР едва ли не больше тех, кто называет эту организацию партией «жуликов» и «воров». И более того, реальные сильные мира сего откровенно брезгуют пользоваться ее услугами. Они как раз предпочитают действовать через радикальных оппозиционеров. Если это было еще не совсем очевидно год назад, это стало совершенно ясно в самое последнее время. Еще вчера православный блогер Кирилл Фролов кричал в каждом своем посте о нерушимом единстве президента, патриарха и главы Следственного комитета, сегодня, похоже, даже он понял, что о каком-либо единстве в нашем постмодернизационном Отечестве стоит на время забыть.
Вот ты выступишь в поддержку Следственного комитета против его оппозиционного критика Навального, но Навальный тут же окажется в кресле члена cовета директоров «Аэрофлота», а ты — в дураках. Ты крикнешь: «Руки прочь от Бастрыкина» — и немедленно ударишь по лояльнейшему члену «Единой России» г-ну Хинштейну. Или, напротив, ты начнешь бороться против какого-нибудь влиятельного чиновника как воплощения самого главного «зла» режима, и тут же выяснится, что он — вовсе и не «зло», а как раз часть той самой силы, что вечно хочет «зла» и вечно совершает «благо».
Прошлый Штаб, уйдя с политической сцены, унес с собой декорации государства Нового времени, скрывавшие фасад венецианского дворца дожей. Но декорации были просто необходимы для продолжения всего спектакля.
Если смотреть внимательно «Семнадцать мгновений весны», то можно прийти к выводу, что Третий рейх пал в результате внутреннего конфликта разведки и контразведки. Возможно, это был домысел сценариста, но он точно отражал мировоззрение просвещенного интеллектуала 1970-х, допущенного к верхам. Система должна рухнуть не из-за внезапного бунта пасторов, профессоров и контуженных солдат, но вследствие неразрешимого конфликта бригаднфюреров и группенфюреров. Я уже задавался вопросом в одной из статей, почему оппозиция мало думает о выборах, а больше о Pussy Riot. Да у этого та же самая причина — те, кто реально хотят деконструкции системы, делают ставку на то, что ее разнесут на части внутренние склоки силовых корпораций. Как ельцинский режим некогда взорвали столкновения бизнес-группировок.
Что мог бы сделать в этой ситуации новый, самый мудрый и честный Штаб? Который находился бы в отдалении от всех конкурирующих группировок, но при этом сознавал бы, что при всех своих ужасных изъянах данный режим на настоящий момент все-таки лучший из всех возможных. Члены этого Штаба должны были задаться прежним вопросом: каким образом вновь можно стать лояльным власти? Как честным людям можно практиковать свою лояльность? Не только за кого нужно голосовать на всех возможных выборах, но и, в конце концов, какие газеты следует читать, какие телепередачи смотреть, какие радиостанции слушать, каких людей встречать искренними аплодисментами. Значит, по-хорошему, другого выхода нет, нужно, как в анекдоте, ехать в Женеву и начинать все сначала: строить партию, получая плевки с разных сторон, добиваться укрепления ее публичной репутации, ну и обеспечивать ей место в Думе.
Только уж если двигаться вновь этим неблагодарным — и, как можно предположить, сегодня уже вдвойне неблагодарным — путем, следует держать в уме светлую цель строительства в нашей стране чего-то подобного парламентской демократии, и уже не для декорации, а для реальной жизни.
