Надзиратель выбивал показания зэков, чтобы избежать отставки

Следственный комитет по Уральскому федеральному округу направил в суд нашумевшее дело оперативника ФСИН Юрия Сандрыкина, который работал в знаменитой колонии для пожизненно осужденных «Полярная сова». По версии следствия, чтобы улучшить служебные показатели, оперативник выбивал из заключенных признательные показания по различным делам, среди которых были резонансные убийства журналистов Анны Политковской и Пола Хлебникова, а также бывшего главы Чечни Ахмада Кадырова. Эксперты утверждают, что подобные аферы стали типичными в системе ФСИН.

ИК-18, которая также имеет неформальное название «Полярная сова», является одной из самых известных колоний России. В ИК-18 содержатся порядка 400 приговоренных к пожизненному лишению свободы преступников. При этом она является самым северным учреждением ФСИН и находится уже за полярным кругом на границе с Северным Уралом.

Среди ее обитателей — устроивший кровавую бойню в супермаркете бывший начальник столичного ОВД «Царицыно» Денис Евсюков, «битцевский маньяк» Александр Пичушкин и единственный взятый живым бесланский террорист Нур-Паши Кулаев.

45-летний подполковник оперативной части колонии ИК-18 Юрий Сандрыкин попал в поле зрения спецслужб осенью 2010 года.

— Мы расследовали дело известного уральского рейдера и авторитета Павла Федулева, когда к нам из ИК-18 поступили оперативные материалы, согласно которым заключенный Юрий Кузнецов признавался в убийстве бизнес-партнера Федулева, — сообщил «Известиям» начальник отдела управления СКР в УрФО Дмитрий Корешников.

Подозрения у следователей вызвало то, что явка с повинной несколько запоздала — исполнители убийства, в котором признавался Кузнецов, были уже задержаны и изобличены. Кстати, сам Кузнецов получил свой пожизненный срок за руководство бандой «черных риелторов» в Брянске, на счету которой было 28 трупов.

— Тем не менее, мы решили проверить признание Кузнецова, и он был этапирован в Екатеринбург, где и было совершено убийство, — поясняет Дмитрий Корешников. — Оказалось, что тот вообще никогда не был в этом городе, а чистосердечное признание написал под давлением оперативника «Полярной совы».

После этого следователи начали изучать бурную деятельность подполковника Сандрыкина. Выяснилось, что всего за восемь месяцев 2010 года бравый оперативник доложил сразу о 190 раскрытых преступлениях. Фактически оказалось, что почти половина «спецконтингета» ИК-18 после общения с офицером ФСИН добровольно раскаялась в совершении различных преступлений прошлых лет.

— Вскрылись совсем дикие факты: места преступлений подполковник вместе с заключенными просто выбирал по атласу, а некоторые убийства просто придумывались, — рассказывает «Известиям» следователь. — Например, речь шла о пропавших детях, девушках, чьи тела убийцы якобы затем уничтожали.

Иногда в погоне за результатами Юрий Сандрыкин убеждал заключенных брать на себя резонансные дела. Например, осужденные подписали бумаги о причастности к убийствам обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской, главы русской версии журнала Forbes Пола Хлебникова и даже к организации убийства в Грозном первого президента Чечни Ахмада Кадырова.

Подобные признания, по данным следствия, выбивались угрозами и давлением: тех, кто не хотел сотрудничать с оперчастью, тасовали по камерам, угрожали изнасилованиями и избивали. Помогал запугивать осужденных подполковнику Сандрыкину «деловой партнер» из числа «спецконтингента» Вадим Журавлев, отбывающий срок за семь убийств. За помощь он получал кассеты и журналы с порнографией, спиртное и продукты.

Как вскоре выяснилось, Сандрыкин стал проявлять усердие на службе после того, как ему объявили о скором увольнении на пенсию. Офицер всю жизнь проработал в «Полярной сове», у него не было ни семьи, ни детей, ни собственного жилья. Сандрыкин опасался, что после увольнения окажется на улице, а потому решил добиться продления контракта со ФСИН, а возможно даже перевода в Москву в центральный аппарат.

Сандрыкину предъявили обвинения в превышении должностных полномочий с применением насилия. Следователям удалось доказать фальсификацию 32 явок с повинной, и эта цифра будет только расти.

Известный правозащитник Валерий Борщов заявил «Известиям», что случай с подполковником Сандрыкиным вскрыл одну из самых глобальных проблем российской уголовно-исполнительной системы (УИС).

— Получить от пожизненника признательное показание проще простого. Но подобные явки с повинной распространены и в обычных колониях, — поясняет «Известиям» Борщов.

По его словам, проблема заключается в том, что УИС не менялась с советских времен и главную роль на зоне играет не воспитатель, а оперативник, который действует исключительно в своих интересах.

— Это зачастую приводит к нервозной атмосфере в колониях, беспорядкам и бунтам. Мы обязательно будем поднимать эту тему перед новым руководителем ФСИН генералом Корниенко, — сообщил Валерий Борщов.

С ним согласен адвокат Виктор Козлитин, представляющий интересы пожизненно осужденного за поджог в 2005 году ухтинского «Пассажа» Алексея Пулялина. Уже находясь в колонии «Черный беркут», он и его подельник Антон Коростелев написали идентичные явки с повинной, признавшись в причастности к гибели 25 человек бизнесменов из Коми, братьев Махмудовых. Сейчас над ними идет в суд в Сыктывкаре.

— Пулялин рвался на этот процесс, чтобы заявить — признания у него выбили оперативники ФСИН и прибывавшие в ИК сотрудники МВД, — уверяет защитник.

По его словам, подобные явки с повинной стали нормальной практикой во всех колониях, а для пожизненно осужденных — и подавно. Пожизненник подпишет любую бумагу, чтобы избежать побоев за пачку сигарет или стакан чая — все зависит лишь от глубины падения человека, — уверяет Козлитин.

Во ФСИН России ситуацию с признаниями в «Полярной сове» комментировать отказались.