На минувшей неделе Госдума дала согласие на возбуждение в отношении депутата от КПРФ Владимира Бессонова уголовного дела.
Произошло это по представлению Генеральной прокуратуры РФ, с которым в Госдуму приехал заместитель Ю. Чайки А. Буксман. По закону в таких случаях перед депутатами должен выступать сам генеральный прокурор, но он не счел нужным явиться лично — деталь мелкая, но имеющая символическое значение.
Бессонова подозревают в том, что он избил двух полицейских во время разгона несанкционированного митинга в Ростове-на-Дону 2 декабря 2011 года.
«Был произведен захват сзади за шею, сотрудник полиции (Мишенин) упал на ступени здания и получил телесные повреждения... Бессонов стал отталкивать (замначальника ГУ МВД по Ростовской области А. Грачева) и нанес удар по лицу. В результате у сотрудников полиции Мишенина и Грачева были констатированы телесные повреждения с э-э-э... легким расстройством здоровья», — слегка запинаясь, объяснял А. Буксман, выступая перед депутатами Госдумы.
Доказательств этому, впрочем, нет — есть только фрагмент видеозаписи, на котором Бессонов поднимает руку. И показания самих полицейских, которые звучат так: «Я сразу не смог понять, кто нанес удары, однако позже, осознав произошедшее, я понял, что это был Бессонов».
Дело против Бессонова раскручивалось медленно. Сначала, в феврале, после длительной проверки в возбуждении уголовного дела против участников митинга было отказано за отсутствием состава преступления. Однако это решение было отменено, и с теми же самыми материалами Следственный комитет РФ пришел в Государственную думу, требуя дать согласие на возбуждение уголовного дела в отношении депутата Бессонова. Причем произошло это спустя полгода после декабрьских событий — в то время как по закону на такую проверку отводится 10 дней. Более того, СК вообще не имеет права обращаться в парламент с требованием об отмене депутатской неприкосновенности, потому что это прерогатива Генпрокуратуры. На этом основании депутаты отказали Следственному комитету, но тут неожиданно оперативно на помощь А. Бастрыкину пришел Ю. Чайка.
Большинством голосов (281 голос против 158) Госдума просьбу генпрокурора удовлетворила.
Таким образом, в отношениях между властью и обществом был перейден невидимый, но стратегически важный Рубикон.
Надо сказать, что Бессонов — не первый парламентарий, лишенный депутатской неприкосновенности. До этого иммунитета лишались знаменитый основатель МММ Сергей Мавроди, депутат из Дагестана Надиршах Хачилаев, представитель СПС Владимир Головлев и либерал-демократ Ашот Егиазарян. Все они, кроме Хачилаева, обвинявшегося в терроризме, были фигурантами дел, имеющих отношение не к политике, а к экономике. И в этом смысле Бессонов — первая ласточка, которая хоть и не делает весну, но недвусмысленно возвещает о приближении первых гроз.
Уже после выборов, во время знаменитой голодовки Олега Шеина, один из приехавших поддержать его московских депутатов от «Справедливой России» пришел в астраханское РУВД, чтобы освободить задержанных полицией активистов. Плохо говорящий по-русски начальник отделения вытолкал народного избранника из своего кабинета и долго орал в телефонную трубку, грозя вызвать ОМОН, — видеозапись этого инцидента легко можно найти в Сети. Никакого наказания за свои противоправные действия этот мелкий полицейский начальник не понес.
В конфликте правоохранительных органов с всенародно избранными депутатами власть однозначно встает на сторону первых.
Строго говоря, предыдущая фраза звучит абсурдно: и парламентарии, и силовые структуры по идее являются неотъемлемыми элементами самой власти, представляя две ее ветви: законодательную (на высшем уровне) и исполнительную (на среднем и низшем). Однако случай депутата Бессонова показывает, что ни декоративный парламент, ни лишенные какой-либо самостоятельности силовики (напомню — дело Бессонова без движения лежало в СК много месяцев!) властью не являются. В лучшем случае это ее полезные инструменты. Госдума — не место для дискуссий, а место для автоматического одобрения спускаемых сверху решений; силовые структуры — дубинка, с помощью которой можно расправляться с любыми оппонентами.
Другое дело, что сейчас эта система работает уже не так гладко, как прежде.
В первую очередь это связано с ослаблением «агрессивно-послушного большинства» (помните такой термин из перестроечных лет?) в лице «Единой России». Да, пока еще она худо-бедно выполняет свою функцию — рекомендация нижней палате парламента лишить Бессонова иммунитета и дать согласие на возбуждение против него уголовного дела была дана комитетом Госдумы по регламенту, в котором единороссы составляют большинство. Но и это решение было принято не единогласно, а простым большинством — восемь голосов против шести. И не все единороссы комитета проголосовали за — один из них прямо заявил, что лишение Бессонова неприкосновенности сделает из него еще одного Героя России...
Пока что опасения единоросса не сбылись, но определенный резон в них есть. Ведь по словам А. Буксмана, в действиях Бессонова усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ — «Применение насилия в отношении представителя власти». И в случае признания вины коммуниста ему грозит срок до 10 лет лишения свободы.
Можно представить себе, как отреагируют депутаты, если одного из них упекут за решетку на 10 лет на основании сомнительных показаний ростовских полицейских.
Ясно, что власть (та самая, которая стоит над всеми тремя ветвями) посылает парламентариям недвусмысленный сигнал: при первой же их попытке играть на стороне «улицы» последует, может быть, и не быстрый, но неотвратимый «отлуп». (В том же ключе, безусловно, нужно воспринимать бесконечные проверки ЧОПов, принадлежащих семье Гудковых, а также проблемы, возникшие у членов Совета Федерации Нарусовой и Пономаревой.) Но вот возымеет ли эта профилактическая порка желаемый для власти эффект?
До сих пор российская политическая стабильность держалась на негласных договоренностях между различными группами элиты. Депутаты и сенаторы привыкли считать себя одной из таких групп, хотя де-факто уже давно не принимали никаких самостоятельных решений. И вот теперь выясняется, что представителей этой элиты можно пороть на конюшне, словно крепостных. А это неприятное открытие способно повлечь за собой глобальный пересмотр договоренностей, действующих уже более 10 лет.
Осознав грозящую им опасность, инертные и послушные в массе своей депутаты могут перестать быть таковыми. В этом случае дальнейшее размывание парламентского большинства и усиление оппозиционных фракций станет лишь делом времени. И тогда случай коммуниста Бессонова войдет в историю как инцидент, способствовавший превращению Российской Федерации в парламентскую республику.
